Сегодня у нас самая весёлая тема. Я вам расскажу, что все вы наркоманы.
Не согласны? Ну, это пока.
Также я вам расскажу, откуда берутся болезни. И ещё немножко из своей биографии, самую малость, чтобы было понятно, почему я очень много буду говорить о наркоманах. Очень много, потому что наркоманы — это яркий показатель нашего крайнего полюса.
Вот есть здоровые люди, их всего 1%. Наша медицина говорит, что у нас нет здоровых людей, есть плохо обследованные. А те, которые думают, что они здоровы, им нужно обратиться к узкому специалисту. И тогда вам найдут всё.
У меня психология была хобби с 14 лет. В психологию по добру, по здорову не идут. Это у кого какие проблемы есть – те прутся в психологи. Вот и я был метр 63 ростом, 54-ый размер — что перепрыгнуть, что обойти – одинаково. Очень не нравился девочкам. А хотелось понравиться. Это сейчас я нравлюсь женщинам… А тогда всё было по-другому.
И так я начал, начал, начал, начал… А отучился я уже потом, в 30 лет. И пошёл работа ть в самое лёгкое место – клинику для наркоманов. Для того, чтобы во всё это въехать, я с ними ночевал в одном холле, пил с ними чифирь, играл на гитаре по ночам. Тогда мне нужно было понять, что это за люди и что с ними такое.
Оказывается, очень прекрасные мальчишки и девчонки. И я пытался понять, что же у них за болезнь. Потом, когда я разобрался в этом, когда мы разработали свою программу, я понял, что эта схема работает для всех, потому что мы все… наркоманы.
Есть в психологии, в медицине такое понятие «психосоматика » («сома» — «тело», «психо» — «душа») — как состояние души оказывает влияние на тело и откуда берутся болезни. То есть все болезни от нервов, даже те, которые от удовольствия.
Вот об этом я вам хочу немножко рассказать.
Итак, вся наша жизнь состоит из стрессов. Так или не так? Но что такое стресс? Стресс – это реакция организма на срочное требование приспособиться.
И я вам говорил ещё, что человек – это машина, за рулём которой сидит наше «Я». Так вот, сейчас я хочу вам рассказать, как реагирует на стресс наша машина — как реагирует на стресс наше тело, когда вы ещё не поняли ничего, а оно уже среагировало. Я вам говорил, что эмоционально-оценочный центр работает в 30 тысяч раз быстрее, чем двигательный. Двигательный – в 30 тысяч раз быстрее, чем интеллектуальный.
И пока вот мы задумались, что в этот момент произошло с нашим организмом? Я вам расскажу об этом.
Итак, есть какая-то стрессовая ситуация. Мы её быстренько оцениваем на хорошо/плохо. Так ведь? Наша любимая привычка. Дальше. Ну, раз стресс – это, конечно, плохо. Приспосабливаться надо, блин. Мы то думали, а тут оказывается. Дальше пошли команды от мозга к голове. Наш мозг – это шикарный компьютер. Вот он быстренько увидел, оценил через оценочно-командные центры, и пошли команды в реакции… на железы внутренней секреции, на мышцы, на всякие разные органы. Там из надпочечников адреналин выделился в кровь, со щитовидки какие-то ещё гормоны стрессов для того, чтобы ускорились процессы. И мышцы натянулись, зрение сразу стало не такое. То есть в период стрессов у нас выделяется определённый набор гормонов. Создаётся определённая эмоциональная флора.
Наш организм сам смоделировал, создал и выпрыснул в кровь допинг. Для чего? Для того чтобы начались действия по изменению этой ситуации. Вот схемка. Простенькая.
Но у меня есть любимая формула:
Мудрость = Ум * Опыт.
Ум – это информация: a + b + c – разные знаки на одно и то же явление, на одну и ту же точку зрения и т.д., на одно и то же событие.
А опыт – это наши переживания: x1 + x2 + x3 столько раз на каждое.
Так вот, если опыта ноль можно сколько угодно информации получать, мудрости не появится. Если человек ни разу не обжигался, можно сколько угодно говорить ему, что такое «горячо». Он просто этого не поймёт. Если опыта ноль, сколько ни объясняй, мудрости тоже ноль. Вот почему готовая мудрость никогда ни на кого не действовала.
Поэтому чтобы я ни рассказывал, мне важно будет, чтоб у вас на этот счёт был свой опыт, чтоб вы это потрогали.
Я вам рассказал тупую схему. Ни один из вас её не понял. Вернее, не запомнил. Потому что самое главное — пощупать, как на вас эта схема работает. Вот когда вы потрогаете — это уже будет совершенно другое дело.
Почему я вам никогда не отвечаю на вопрос «Что делать?». Если я скажу, что вот в тот дом №34 заходить нельзя? Первый вопрос: «Почему?» Сказал нельзя, значит нельзя. Уравнение с двумя неизвестными. Эту неизвестность надо как-то дополнить. А если я вам скажу: «Вот там живёт семья алкоголиков. Мне там так хорошо табуреточкой по голове съездили – я два дня ходил, подмигивал, да три дня шеей похрустывал». Вы мне скажете: «Неее, я туда лучше сам не пойду».
Так вот, я вам всегда буду рассказывать об опыте, чтобы вы пощупали, потрогали, а там делайте, что хотите. Мудрости у вас своей хватит. А знаний тоже всяких разных хватает. Я вряд ли могу рассказать вам что-то новое. Всё, что я вам рассказываю, вы где-то когда-то читали, слышали. Единственное, что я всё это собрал в охапку и, как говорил один из величайших философов Монтель: «Моего в этом букете только ленточка». Да, я собрал букет. Есть такое искусство сбора букетов, называется икебана. Вот я, как раз, её и собираю.
Итак, поехали. Вот теперь наша формула. И как же её понять? Что же с нами происходит в этот момент? Я эту схему рассказывал, чтобы объяснить наркоманию матерям наркоманов. А самих наркоманов посадил и попросил: «Если я буду не прав – вы меня поправите». Мало ли чего. И я им рассказывал эту схемку: как это всё работает на нас, и что происходит с наркоманами, и как же нам их понять?
И вот представьте, что к вам в гости пришла подруга, которая удачно вышла замуж за очень нового, за очень русского. Вся в золоте и брюликах. Она пришла, чтобы похвастаться. И через 5-10 минут она уже забыла, что пришла похвастаться, сели и… «Как у тебя там?», «Ой, да ты чё!?» и… вот уже на дворе темень, проговорили допоздна, она говорит: «Ну, куда же я с этими брюликами поеду? С головой вместе снимут». Время такое. «Можно я у тебя оставлю, завтра утром заеду возьму?» Вы: «Конечно-конечно». Утром просыпаетесь, этих брюликов на столе нет. Ваши чувства? Вы ещё ни о чём не успели подумать, вот это уже всё выделилось. Уже зрение стало стопроцентным, вас уже понемножку поколачивает. Силы появилось столько, что «ой-ой-ой»: вы диван запросто левой рукой приподнимете на раз. Зрение — вы забыли, что вы когда-то носили очки — каждую щелочку видно. Голова сразу так «у-у-у», как пылесос: «Куда, куда, куда могла положить?» Ещё ничего не поняли. Куча беспокойства, вас начинает потряхивать, вы начинаете бегать в суматохе по квартире. Приблизительно такое состояние. И чувства: «Всё, всё, сейчас вот всё, всё, всё». Что «всё»? Ещё не понятно, но «всё, всё». Мы понимаем, что нам и всей квартиры не хватит, чтобы за эти брюлики расплатиться. И вот тут не дай бог, вас кто-то начнёт успокаивать: «Да вы сядьте, кино посмотрите, книжку почитайте». Вы воспримете это?
Вот почему наркоманы, когда у них начинается гон (это состояние жуткое у наркоманов называется гон), и их когда пытаются успокаивать, они смотрят на нас приблизительно также. А тут к вам ещё подходят с нелепыми вопросами в стиле: «А где мои носки?» И что бы вы ответили? Маты опустить, ага, молча прошла. Потому что кроме матов вы вряд ли что-то ответите в этот момент. И у вас начинаются действия, их еще называют аффективными, то есть метаться вы начинаете. Силы «ой-ой-ой», скорости «ой-ой-ой». Вы за две секунды прошарите весь дом, всё на уши поднимете.
Вот почему в период стресса мы совершаем какие угодно действия. В период стресса мы перепрыгиваем через трёхметровые заборы, поднимаем неимоверные тяжести, даже не заметив этого, по лестнице поднимаемся намного быстрее лифта. Лифт как-то запаздывает-запаздывает. Вы так раз «у-у-у» – уже там. Со страху мы что только не делаем.
В детстве мы ходили за семечками на маслозавод. Туда перелазили — подсаживали друг друга. Обратно, когда выходил сторож, кого бы я ни спрашивал, все перепрыгивали сами. Никто не замечал, как перепрыгивал. Так же на спичечную фабрику за этикетками, тогда модно было, там бирки какие-то собирали, играли.
Еще пример. Бабушка одна, дедуля её под запорожцем ковырялся, нечаянно домкрат выбил, этот запорожец на него упал. Ничего, она приподняла запорожец и ждала, пока он вылезет. Хватило сил. Если учесть что со второго этажа она без помощи деда спуститься не могла вообще. А тут ничего, запорожец приподняла. Понятно, что с нами творится в период стресса?
Это потом медики научились этот допинг выделять, чтоб мы совершали рекорды. А так у нас он выделяется сам. Со страху мы… на такие рекорды согласны. Лишь бы стресс посильней. Чем сильнее стресс, тем больше сил.
- Ну а если люди пугаются так, что они даже пошевелиться не могут? Вот у нас одна женщина шла с работы поздно вечером. Мужик навстречу бежит в трусах: «Где,- говорит,- моя?» Она встала: «Тям». Я, говорит, ещё 15 минут тямкала стояла.
Это другое. Смотря, какой стресс. А если бы в её доме начался пожар, и дети малые, она бы не стала тямкать. Этот центр совершенно по-другому бы оценил ситуацию. Она бы как цапнула детишек и как раз вот соседнем микрорайоне остановилась бы отдышаться.
Вот и в ситуации с брюликами, вы бегаете по квартире в таком чудном состоянии. Очень такое состояние доброе. Это то, что называется гон. Чтобы вы ещё лучше понимали наркоманов, у наркоманов ещё есть ломка. Ну, чтобы вам почувствовать, что такое ломка: у нас выделяются собственные наркотики – эндорфины, энкефалины, которые ещё и обезболивают наш организм. И они у нас постоянно как-кап-кап. Я не чувствую, а у меня постоянно выделяются вещества, которые обезболивают всю мою мышечную и суставную деятельность. Вот я не чувствую, что у меня гнутся суставы, я не чувствую, что у меня натянуты мышцы, я стою на одной ноге и мне не больно, что там так всё сжато и т. д. — этого я всего не чувствую. Они у меня всё время выделяются.
Когда я начинаю работать, мой мозг соображает, что я работаю. Он добавляет чуть-чуть. И как в капельнице кап-кап-кап-кап быстрее начинается. И вот он картошечку покопает, нормально, и только усталость чувствуется. А на следующий день, что-то надо поделать, потому что у нас что-то там потягивает, что-то где-то там начинает… побаливать. Нам говорят: «Что-нибудь поделай». Потому что уровень наркотика в крови падает. Ленивый: «Да нормально». И вот через день-то. Спускаться по лестнице так одно аж удовольствие. Все это помнят, да? А представьте, что вы вчера ещё немножко выпили и немножко палёнки, и у вас всё болит + ещё с похмелья + ещё отравление, и на всякий случай ещё и простыли. Вот у вас кашель, насморк, рвота, понос, температура, головная боль и ещё все мышцы тянет. Вот это умножить на 10 – это ломка наркоманов. Вот почему половина не может их понять: как, пережив такую ломку, они снова через месяц идут туда же? Потому что у них возникает вот этот гон, вот этот страх. Это ужас просто.
И вот вы бегаете, бегаете по квартире, забегаете в кухню, чтобы попить водички и открываете маленький шкафчик, а они там в рюмочке лежат. Ой! И под коленками щекотно, и сразу прям такая расслабуха, и так: «Где, дети, стульчик-то, стульчик-то?» Счастье, да? Ну, 2 секунды вы на них смотрите. Мозг снимает информацию с сетчатки глаза 25 раз в секунду. Это он так 100 раз проверил. Тю, мне кажется или как? И когда вы убедились, что это точно они, стресс кончился, приспосабливаться не надо.
Что происходит?
Наш мозг быстренько оценил ситуацию. Она уже не стрессовая. Ништяк, хорошо. И пошли реакции релаксации, расслабления. Хоп-хоп-хоп-хоп. И пошло выделение собственных вот этих наркотиков эндорфинов, энкефалинов и алкоголя. Алкоголь у нас тоже вырабатывается. Для чего? Для того чтобы снять это возбуждение.
Гормон – в переводе на русский «возбуждающий». Нам возбуждение больше не нужно. Зачем? Приспосабливаться не надо. Всё. И нам так захорошело. И не просто выделилось, а всегда выделилось чуть-чуть больше — это награда за победу. Зачем? Затем, чтобы наши действия в голове обвелись в рамочку и записались как полезные.
Как мы дрессируем собаку? Она что-то сделала, мы ей раз кусочек сахара. Она запомнила. Точно так же мы дрессируем себя. Как только мы сделали что-то полезное, нам что-то помогло, у нас сразу появляется радость победы, выделяются эти наркотики, и эти действия записываются в подсознание – правильно. И в следующий раз, когда вы потеряете колечко или серёжку, вы куда побежите? В шкафчик, в рюмочку. Чувствуете, мы ещё не бегали, а уже все запомнили. Или то, что в литературе: у нас говорят, есть центр удовольствия и центр неудовольствия. Или в психологии есть положительное и отрицательное подкрепление.
Я когда-то своему психологу это рассказал. Он говорит: «Всё нормально, но это у крыс, а у человека ж не так».
Крысе, действительно, если в лабиринте положить кусочек сыра, и она его нашла. И в следующий раз она направится точно к этому сыру. Запомнит дорогу прекрасно. Но если там сыра не будет, она больше никогда туда не побежит. Вот в чём дело. А человек? Если человеку в лабиринте положить 150 баксов, сколько раз он туда сбегает? Как раз раз 150. А потом там останется ждать, когда же принесут-то.
Чтобы вы поняли ещё, что такое сознание и подсознание, представьте айсберг. То, что над водой — это наше сознание, это тот ум, который мы осознаём. То, что под водой – подсознание. Вот столько по отношению к сознанию занимает наше подсознание. Ой-ой-ой-ой-ой у нас там, в подсознании полезных навыков. Мы даже не соображаем сколько. Вот сам по себе «приход».
У наркоманов он называется приход, когда вы на кухне и нашли то, что потеряли. Вот это то, что чувствуют наркоманы.
И вот в этот момент, если к вам подойдут и спросят про носки… Господи, сейчас я тебя этими носками усыплю, я тебе хоть 150 пар, я тебя вот сейчас напихаю их, куда хочешь. У наркоманов дверь: они либо очень злые, либо они очень добрые. Поэтому родители очень долго не замечают, что дети употребляют наркотики. Потому что они всё что угодно: и полы помоют, и постирают, и всё, всё, всё. На всё согласны. Но когда они не в этом состоянии, то лучше не подходить. Поэтому первый признак наркомании — резкая смена настроения.
Ещё, чтобы понять как у нас там есть, это когда на велосипеде учишься кататься. Ребёнку если объяснять, можно объяснять сколько угодно долго. Вот что руль нужно держать вот так-то, когда поворачиваешь, нужно самому наклониться и руль поворачивать. Или в какую сторону падаешь, руль поворачивать и выруливать. Не понимает. Как равновесие поймать – это вообще трудно. Но как только он поймал равновесие, это самый счастливый человек на планете. Тут начинается выделение таких наркотиков… всё, чтобы записалась работа вестибулярного аппарата, как двигаться, чтобы сохранять это равновесие. И это всё записывается туда. И потом он даже падает, но он не чувствует, как упал. У него радость. Всё это записалось. И когда это записалось, потом нам не надо думать, как ехать на велосипеде. Мы просто сели и поехали. Хоть один из вас думает, что вот сейчас мне нужно удержать равновесие? Да ну, раз и поехали. Мастерство не ржавеет, оно пылью покрывается. А так, вы уже это не разучитесь. Это записалось туда глубоко и надолго.
Потом проверяем вот эти полезные навыки, перепроверяем и ещё перепроверяем. Они уходят ещё глубже в ДНК, и мы называем это наследственностью. Вот почему все наши навыки, полные желания в нас укладываются. И потом мы смотрим, странно, ребёнок отца никогда не видел, а голову точно так же держит, и походка такая же, и жесты те же. Откуда? Всё полезное по выживанию мы записываем. Вот почему в Библии говорится: «Почитай отца и мать свих». Потому что они донесли до тебя весь опыт по выживанию. Отцовский род выживал по-своему, материнский род выживал по-своему. Потом это всё нам скинули. Вот почему дети гораздо умнее своих родителей. Единственное, чего им не хватает, так это опыта. Вот, с опытом напряг. Учёные подсчитали, что около 70% всех реакций на этот мир содержится в ДНК. Близнецы, которые не видели друг друга, жили в совершенно разных областях одинаково реагировали на те или иные ситуации.
Итак, это схема. Теперь поехали, как же мы этой схемой пользуемся? Ладно, если бы все ситуации так быстренько разрешались. Но наш день как проходит-то? Ну, так по ласковому: утречком встали, кран открываем… воды нет. И п… вот п… психанули. А что делать? Выматериться – так тут дома домашние спят. Как бы ещё по крану бздюкнул, а что толку? Вот того бы бздюкнуть, да его рядом нет. Нельзя. Тут ещё у нас внутренний родитель есть. Он говорит: «Незя. Ай-ай-ай». И мы ещё столько, чтоб себя сдержать выделили. О! Сдержались.
Выходим на улицу, стоим на остановке, тут стоит какой-нибудь салопед и ведет себя нахально. Как бы вот… въехала бы ему от души. Сил бы на это выделилось, чтобы въехать? Нельзя, не мой же, да и детёныш-то. А вдруг моему кто-то въедет, а вдруг ещё что. Да ну его, нафиг.
Столько же выделилось, чтоб себя сдержать.
В очереди в магазине стоите, кто-то подошёл без очереди. У вас снова выделилось, чтобы этого человека из очереди выкинуть. И ещё столько же, чтобы себя сдержать.
И так за день вы столько всего насобираете. И столько насдерживаетесь. В конце концов, домой приходите, а тут опять эта рожа. Весело, да? И тут мы говорим своему внутреннему родителю: «Да ладно ты! Дай мне оторваться». И мы начинаем отрываться на супруге. Так он же в этой же стране живёт и у него приблизительно такой же рабочий день. И дерьма скопилось не меньше.
И мы начинаем играть в игру: кто на кого больше дерьма отольёт. «Да ты!..»- а он уже с начальником доругивается. И он тебе: «Убью, удавлю». Смотришь на него — нужно отойти, точно ударит сейчас. Тоже сдержались и что делать? Куда отливать-то это всё?
Итак, если мы не будем сдерживать все эти отрицательные эмоции, нас ждёт что? Небо в клеточку, друзья в полосочку или не очень удобная рубашка с длинными рукавами, завязанными на спине. Если я буду ходить, на всех рявкать, всем по башке стучать, из очереди всех выпихивать.
А если мы сдерживаемся? Сейчас к самому весёлому подойдём. Что случается в тот момент, когда мы сдерживаемся? Эти железы начинают работать в 2 раза чаще. У меня выделилось, для того чтобы ударить и чтобы сдержать. У меня ещё выделилось, чтобы убежать, сдержаться, убежать и т.д. У меня в 2 раза больше выделилось: на действие и на противодействие, на действие и на противодействие, на действие и на противодействие… у меня столько выделяется. Ужас.
Так вот этот допинг что даёт? Тонус. У меня уже не просто высокий тонус, у меня гипертонус — гипертония. А сердечко оно вообще-то должно тоже реагировать – стенокардия («кардио» — «сердце», «стено» – «активность»).
А вот тут начинается сбой, что-то глючит, через разщёлкнет, то ещё что-то. Ну насос тоже не железный же. Сколько ж можно-то? Более того, мышцы-то напряглись и эти, и эти. У меня хоп, нервы защемило. Чего-то рука не поднимается, блин, вообще чего-то расцепило. Начинают мышцы защемляться. Тут и до шеи – мы же напряглись. И у меня уже шея не ворочается что-то. Зубы чего-то начинают, аж скулы болят. Потому что они там сжаты до такой степени, что мой Бог. Ну и это ещё не всё. Наш позвоночник состоит из черешков, да? Между ними проходят как проводочки — нервы. И с двух сторон стянуты мышцами. Так вот, когда они в свободном состоянии эти мышцы, чтобы поддерживать вертикальное положение, держат нагрузку 300кг — ну, всего. А когда мы психанули – до 500. Одно неловкое движение, и пережали эти проводочки нервов. Чего-то ногу как-то потащили, чего-то где-то ещё передавили, органы там какие-то. Мозг уже не видит, как они работают, потому что связь уже нарушена, передавлены эти проводочки – нервы. У нас там начинает хрустеть, там – разламывать.
Печень, почки вот это вот всё начинают фильтровать. Более того, у нас ещё возникает такой надрыв – нам же надо контролировать себя в 2 раза сильней.
Если не сдерживаемся, нас судят, а если сдерживаемся… сляжем… либо на больничную койку, либо на 2 метра глубже. То есть все наши отрицательные эмоции – это граната, из которой чеку уже выдернули. Либо мы её бросаем в других, и нас изолируют, либо кладём в тот карман, который выберем. Ну, у кого какой. Кто под кепку, у того крышу сносит; кто внутрь себя, у того сердечко… Весело, да?
Первыми на этот счёт задумались японцы. Они быстренько сообразили, почему люди болеют. Они поставили в курилках манекены начальников. Человек вышел покурить, «объяснил» всё начальнику. Вы же видели, скандальные люди меньше болеют. Ну, у нас надо искать другой выход. У нас с манекенами не получится: где ж столько манекенов набрать? Да более этого, это у них все стрессы на работе. У нас-то разве на работе? У нас, когда исследовали людей, попавших в психушку, 80% там по вине родных и близких. Нет ничего страшнее близкого человека. Правильно? Придёшь домой, там ты сидишь. Это уже всё.
Итак, ищем другой выход. Нам еще наш внутренний родитель постоянно говорит: «Ай-ай-ай, так нехорошо. Ты же воспитанный мальчик, Лёша. Так незя». А вы раз, полбанки накатили, родитель … закимарил. И всё, что у трезвого на уме…
То у пьяного на языке.
Ладно, если б только на языке. Как из меня полилось всё это. Как за праздничным столом: сюда укладывалось по-своему, ровненько так. За праздничным столом мы же едим первое, красивое заливное, красивое горячее, красивый салатик, прозрачное вино, а обратно – только винегрет. И вкус совсем не тот. Так и тут: чем больше человек в себе сдерживает, тем по-пьянке из него лезет такой бред. Как в анекдоте.
Илья Муромец с похмелья решил развеяться, сел на клячу, поехал, смотрит Соловей-разбойник лежит. Весь – один большой синяк, из всех зубов один остался. Он: «Соловушка, да кто ж тебя так?» За живой водой съездил, отлил ему.
-Соловушка, ты скажи, кто тебя так, да я ж его…
Соловей:
-Ой, Илюш, не спрашивай, проезжай, проезжай.
-Ну ладно.
Едет дальше, смотрит Змей Горыныч лежит: 5 голов оторвано, шестая еле хрипит. Он его откачал:
-Змеюшка, кто ж вас так?
-Ой, Илюш, проезжай, не спрашивай, не спрашивай.
-Ладно.
Едет, смотрит Баба-Яга.
-Баба-Яга, да кто тут так шалит?
-Ой, Илюш, лучше не спрашивай.
-Да говорите уже, вы чего-то темните.
-Ах, да я старая уже, расскажу, мне терять нечего. Вот трезвый ты человек-человеком, но пьяный… то почему так свистишь, то почему низко летаешь, то почему избушка не окрыльцована?
То есть по-пьянке из нас всё это вылезает. Утром не дай Бог вспомнить, что натворили вечером. Если не помнишь, то это как раз наше подсознание защищается. Так что лучше не помнить. Но чаще напомнят, народ у нас добрый. Поэтому некоторые предпочитают даже и не просыпаться. Это как Евдокимов: «А, пропустишь стакан и глядишь удручённо…»
Что с этим делать-то?
Самый лучший выход нашли, опять- таки, наркоманы. Они берут сразу заменитель наркотика и… сразу хорошо. Вмазался и уравновесился.
Но наш организм очень умный и настроен на выживание. Он понимает, что ситуация нихрена не изменилась, а человек спокоен, значит, делать ничего не будет. У нас же пока над нами не закапает, мы ничего делать не будем, пока не припрёт, или жареный петух не клюнет, или ещё что-нибудь. Пока нам хорошо, мы ленивые.
Тогда организм берёт и добавляет гормоны стресса. И уже не одна капелька, а две. Ну а наркоман, что дурнее паровоза, что ли? Он ещё добавил дозу. Ну а организм? Это ж тот же самый наркоман. Сознание ещё добавляет и т.д. Вот так начинает расти доза. Весело, да? И потом, не дай Бог, вот это отнять, здесь остаётся такой ужас. Если вас это сначала раздражало на 2 балла, на 5, то будет потом раздражать на 20, на 50. Весело, да? Вот почему резкая смена настроения. Именно резкая.
Вы сейчас можете подумать: «Нафига он нам это рассказывает? Мы же не такие. Мы-то вот это не употребляем».
Правильно. Наша доблестная медицина, что она предлагает? … Реланиум, иммуналы, фенобарбиталы, …
Успокоительные.
Легальные наркотики. Называется «барбитуровая наркомания» – в переводе на русский «правильная жопа, только в профиль». И мы начинаем сначала по одной таблеточке, потом по две, потом по 5, потом горстями. По одной не действует. Организм всё равно добавит дозу. В медицине это называется толерантность – не восприятие к дозе. Вы всё ещё можете себя обмануть, что это не про вас?
У человека собственные наркотики вырабатываются. Но они вырабатываются только тогда, когда мы либо делаем что-то полезное, либо побеждаем. Всё. В других случаях они не выделяются.
И вот, допустим, вы ходите, психуете после рабочего дня. Тут ещё муж, морда противная, ходит. Тут вы ещё с ним поругались. Тут ещё дети :
-Ну, как вы?
-Уйди, уйди.
Тут он решил: взял бутылочку и пошёл к другу с пивком. А вы тоже, да? Что дальше, ясно? Дозы будут расти. Сначала вы будете раз в неделю брать бутылочку пива, потом 2 раза в неделю, потом каждый день, потом — да и не одну бутылочку и т.д. Доза-то растёт. Какая разница? А тут вы не взяли…
- А если не берёт бутылочку пива?
- А что берёт? Бутылочку водочки? Так это ещё круче.
- Нет, вообще ничего не берёт. Тогда как?
Вот тогда мы начинаем что-то другое искать. Итак, допустим, я тут поругался с женой. Подхожу, открываю холодильничек, а там лежат пельмешки. Ну, что-нибудь вкусненькое. Я хряпнул вкусненького. Есть – это же полезно? Полезно. У меня сразу выделились собственные наркотики, и мне хорошо… целые полчаса. Через полчаса организму всё равно надо добавить дозу. И я начинаю ходить: «Чё бы такого сожрать-то?»
В конце концов, я уже начинаю метать всё подряд, всё, что под руку попадается. Практически вся Америка болеет болезнью «не могу перестать есть». Они такие все счастливые на вид. Но, тем не менее, они не могут перестать есть.
Кто-то начинает… Есть ещё у нас полезная игра и для выживания, и для удовольствия.
-Секс?
Вот. Это ещё и секс оголики. Это просто с этим козлом жизнь хреновая, а тут появился ну «настоящий полковник». Только этот «полковник» через месяц станет козлом. Следующий полковник станет козлом через две недели. Следующий полковник станет козлом через неделю. И тогда все они козлы. А мужики говорят про женщин: «Да все они на утро одинаковые».
-А вот у меня одно время был период, когда я приходила домой с очень физически тяжёлой работы. А дома муж, ребёнок маленький, им надо заниматься. И всё это так утомляет, и потом на вещи смотришь гораздо проще.
А вот это уже называется «трудоголики». Они держатся дольше всех: дольше сексоголиков, дольше обжор. Почему? Что возникает, когда трудоголики? Ну, во-первых, отсюда немножечко истратили. Что-то ж поделали. Плюс победы: «А! Получилось». Женщина: «Ой, какие у меня грядочки-то — золото». А мужик всю свою машину перебрал: «О! Блестит». Всё, возвращается домой. Ой-ё. Он опять в гараж, она опять на грядки. В итоге… доза-то растёт. Какая разница, что? Доза будет расти, расти, расти и расти.
Это я первое время ездил Новоалтайск на электричке. Вот это было ну очень показательно. Тот, кто ездит на электричке, знает, что есть привычка садиться в свой любимый вагон. А раз эта привычка есть у всех, то в одном и том же вагоне встречаются одни и те же лица.
И вот, утречком едешь раненько. Заходишь, а тут все с лопатами, с тяпками, с саженцами, с рассадой на перевес. И рожи такие, что ё-прст: «Куда прёшь! Здесь рассаду везут. Сейчас тебя тяпну». Ну, подумаешь, на работу еду, ну что там? Протиснулся, всё. Вечером садишься в эту же электричку, те же рожи довольные, угощают, семенами делятся, советами делятся. Думаешь, ну, слава Богу, подобрели. На следующее утро те же рожи, уже не лица. Утром – рожи, вечером – лица, утром – рожи, вечером – лица. Расслабились. Так или не так? Попробуйте трудоголика не пустить в сад, дождь пошёл. Семья вешается.
Тест на трудоголика: сколько вы можете пролежать на диване, ничего не делая?
В каждом из нас живёт маленький ребёнок лет так до шести. И мы себя ведём ну прямо как дети. Вот когда ребёнка садишь делать уроки, он что начинает делать? «Я хочу писать, я хочу какать, можно пойти посмотреть мультики, а можно, мам, а давай ты мне математику реши, а я пойду посуду помою». Ну, вот делать то, что у меня получается, то, что я победю. Потому что то, что я победю, у меня получается, а то, что не победю, оно мне не нравится. И мы начинаем делать то, что победим, то, что у нас точно получается.
Приведу в качестве примера свою супругу. Она 13 лет проработала в медицине, а тут мы с ней отучились на психологов. Она ж из области медицины, а надо было устраиваться на психолога. Страшно. И ей почему-то стало некогда устраиваться. «Нет, ну вот завтра-то я пойду, а сегодня постираю, поглажу, и вот побелить надо, тут вот надо подштопать, тут вот надо… как раз вот детей в школу собрать, вот это вот ещё тоже надо делать. А до этого всё не доходят руки, ну некогда».
Я смотрю, месяц ей некогда. Ну, некогда и некогда. «Вот завтра, вот завтра пойду. Сегодня вот сейчас это доделаю, вот это вот доделаю. Чем больше делаешь, тем…» Доза-то растёт. Тем больше будет недовольства. Вот это ведь ещё не сделано. Да, Господи, когда же кончится эта домашняя работа-то? Это как ремонт: ремонт невозможно доделать, его можно только бросить. Ну, невозможно. В Америке это называется «человек, который строит дом» — это уже всё, зациклился. Он будет строить, пока он там красит, что-нибудь уже отвалится. Это невозможно закончить, просто невозможно.
И вот доза растёт, растёт, растёт, растёт… И тут наш организм, он же очень мудрый, он поступает, как умная мама. А как поступает умная мама? Она берёт учебник, садится, решает задачу: здесь описаешься. И обрезала все удовольствия. Точно так же делает организм. Он берёт всю систему эту и отключает. Всё, больше удовольствия нам не доставляет ничего. На секс уже не тянет, водка не действует, не берёт, работать не хочется – вообще ничего не хочется. Всё, это то, что называется депрессия. Кто этого не пробовал? В такой момент даже родителей пошлёшь.
Вот в этот момент, этот самый чудный момент люди вспоминают про нас, психологов. И пошли в социальные службы и т.д. Сначала мы начинаем с самого нижнего. Приходите в какую-нибудь социальную службу, а там сидит девочка после института, которая всего вот этого ещё не знает. У неё этого тоже ничего нету. И она: «Вам надо сменить обстановочку, любовничка поменять, там одежду, волосы перекрасить». Вы на неё смотрите так, у вас здесь-то скопилось «ой-ой-ой», а здесь-то уже нечем компенсировать, и вы «А-а!» — прорвалось: «Вам бы только деньги с нас содрать!» — и т.д. и т.п., потому что это вам уже остодвестило, и остобрызгло, и не действует, и любовника не охота, и вообще, вообще, вообще, и наряды уже не доставляют удовольствия, и ничего не доставляет удовольствия.
Есть девочки и поумней: «Вам надо записаться к психотерапевту, он вам выпишет таблеточки». Вы будете ходить, как судак глушенный, потом как один… как накачаетесь таблетками… удачно. Только доза всё равно растёт. Рано или поздно вы всё равно придёте вот к этому вот.
Есть еще девочки… Они говорят: «Мы вас к такому психотерапевту отправим… Всё прям сразу снимет. Есть куча разных психотехник, которая снимет ваше напряжение». Сядьте, расслабьтесь, представьте шум воды, и так до самого, по делу всё у вас это выгребет. В зависимости от техник там можно почистить удачно.
Я, помню, прошёл холотропную сессию. Полгода любил всех. На меня можно было орать, а я стоял и думал: «Господи, как же тебе плохо, что ты на меня так орёшь». Самой добрейшей души человек…Через полгода, правда, накопилось опять.
Стоит пройти этим полгода, всё возвращается снова, потом через 2 месяца, потом через месяц, через неделю, потом вы влюбитесь в этого психотерапевта, потому что вы без него жить не сможете. А так как у вас кончатся деньги, он вас пошлёт. А так как он вас пошлёт, вы его возненавидите. Вы попадёте опять в это же состояние, Ну, круг дали и опять сюда, круг дали и опять сюда, круг дали и опять сюда…
- А нам говорили, что надо выплёскивать свои эмоции сразу. Тогда, когда это вам надо, а не дожидаться пока пройдёт 5, 10 минут, полчаса…
Я бы с удовольствием выплёскивать, да вот законы общежития не позволяют.
Одна женщина, которая нам преподавала биоэнергетику, всех своих пациенток учила: «Когда у вас накопилось дерьмо, возьмите половую тряпку и начинайте её стирать до такого состояния, пока не сможете ею вытереть лицо. Если вы ею сможете лицо вытереть, значит, вы её отстирали. Если нет, значит, не отстирали».
Рассказала, что приехала как-то с семинара, звонок в дверь, женщина стоит:
- Вы меня не помните?
Она говорит:
- Женщина, вы понимаете, что я за месяц вижу столько людей, а за год… тысячи. Я их могу даже не вспомнить.
- Вот вы мне рекомендовали, чтобы я не болела, тряпку половую стирать. Я выздоровела. Спасибо вам. Вот.
И показывает тряпку.
- Это то, что осталось от тряпки?
- Нет, третья за месяц.
Да, именно это поможет. Я когда-то снимал стрессы тем, что когда психовал, брал сковородку и начинал её чистить изнутри, иногда до снаружи не доходил. Моя коллега делает по-другому. Сколько у неё всего в кладовке есть, туда даже страшно заглядывать. А вот когда у неё накопится, она открывает кладовку и оттуда вываливает всё на середину зала и аккуратно раскладывает. Потому что у неё же победа наконец-то – это то, чего она очень боялась, и вот это получилось. У неё задача на запас.
Кстати, вот по этой же схеме работает то, что называется афганско-чеченским злом. Скалолазы, экстремалы — всё от этой же причины. Для человека нет ничего «вкуснее», чем победы.
Мы не уравновешены. Две чаши весов, можно сказать: вот отрицательные эмоции, вот положительные. Некоторые люди отрицательные эмоции упаковывают, сжимают, сжимают, сжимают. А на положительные целый год копят деньги: на всякие карабины, шпагаты, верёвки, костюмы. Потом едут на сплав, несутся, бьются башкой в касках о камни, переворачиваются в ледяной воде. Потом выходят и говорят: «Я смог это сделать».
И это израсходовали, и это получили. Другие лезут на Эверест, ломают ногти, пальцы, рёбра и т.д. Потом падают в ущелье, но залезают, для того чтобы залезть, вот здесь вот стать, чтобы получить и сказать на вершине: «Я смог это».
Но выше гор могут быть только… горы. И каждый ищет сплав ещё круче, горы ещё выше.
Нормальные люди не понимают ветеранов войны — афганских, чеченских. Они вернулись с войны, видели ужас и снова рвутся туда. Мне сейчас приходится с ними работать, и они опять рвутся туда.
Почему? Там вернулся из боя – он герой. А здесь — дерьма скопилась куча, а победы нет. Победителя-то нету. Вот здесь по капельке накапливается. Лучше раз взял ведро, вычерпал и всё. Что тут непонятного? Или также ведро сюда вот этого… удовольствия… победы. Нет ничего в жизни, вкуснее, чем победа. Ничего.
Это вот мамы наркоманов:
- А чего им ещё не хватало? У них и деньги были, хочешь джинсы – на, хочешь магнитофон — на.
- Хе,- я говорю,- вы отняли у них самое главное – вы отняли у них победу.
И мы своих детей делаем несчастными, когда лишаем их удовольствия побеждать. Вот вы собираетесь утречком в садик. А ребёнок сел и говорит:
- Я сам шнурки буду завязывать.
- Какой сам?!
Хоп, и вы отняли у него победу. Он кинулся посуду помыть, ему ещё интересно, как это делается. «Ой, тю-тю-тю, ты что? Уйди, разобьёшь». Мы отобрали второй раз победу.
Сначала мы учим детей ходить и говорить, а потом сидеть и молчать. Так вот, мы отбиваем желание от всего.
Всё, что мы не победили, а получили на халяву — не усваивается.
И поэтому у ребёнка нет побед, нет собственных наркотиков. Первыми садятся на иглу, спиваются бывшие победители. У нас первый приток наркоманов – это спорт смены, боксёры, борцы – ребята здоровые, крепкие. Всё нормально. Организм здоровый . Почему?
- Наверно, потому что спортсмены допинг получают.
О-о-о, тут такая победа. Вот это бегает, бегает, бегает в футболе, бац всех «А-а-а!!!». Вот это да, вот это вкусно. Нет ничего приятней, вкусней победы. Вот отчего актёры не могут уйти со сцены, как только они перестали получать эту победу на сцене – всё. Им это надо обязательно. Нет ничего вкуснее победы. Весело, да?
Когда у человека нет победы, вот вы спрашивали: закрепляется ли что-нибудь неприятное? Закрепляется. Есть ещё один такой интересный аспект, на который медики очень долго не обращали внимания, а сейчас обращают внимание, называется «обученная беспомощность». Она что на крысах, что на людях. Есть у нас положительное подкрепление, есть отрицательное. Центр удовольствия и центр неудовольствия.
Хорошо/плохо.
Этот момент очень интересный. Если крысам где-то в клетке подключают электрический ток, она начинает метаться, все рычажки нажимать, мордой во всё тыкаться, чтобы выключить. Если она нашла рычажок, всё, она его знает. Прекрасно.
Или ставили ещё эксперимент. Находили в мозгу эти 2 центра: центр удовольствия, центр неудовольствия. Вживляли электроды и делали две педальки. Вот крыса бегала, нажимала на эту педальку, срабатывал центр неудовольствия — больше она в этот угол клетки не заходила. Она запомнила, что там плохо. Когда она находила педальку к центру удовольствия, она умирала с голоду на этой педальке. Когда там стояла чашка с едой, бегал партнёр – это не интересовало. Вкусней победы ничего не было.
Другой эксперимент. Подключали электрический ток, и он никак не выключался. После этого крыса, когда всё попробовала, отказывалась от поисковой активности. Когда крыса не нашла выхода, она падала в угол, шерсть дыбом, начинала тихо и мирно умирать. У неё открывались язвы всякие разные. Если прекращали раздражения током, она тут же выздоравливала, кончался стресс. Если не прекращать, она могла умереть. После этого крысу посадили со всеми остальными крысами, и когда снова включали электрический ток, все крысы начинали искать выход, эта просто падала и ничего не делала.
Вот так.
Когда у человека нет выхода, он тоже падает и ничего не делает. Вот то, что называется «бесполезность»: «А, всё равно ничего не получится».
Обученная беспомощность.
Проводили точно такой же эксперимент с людьми. Включали неприятный звук, надо было найти на клавиатуре сочетание клавиш, после которых этот звук выключался. Было две группы: в одной существовала эта клавиша, если находили, выключался; в другой, напротив, не было — хоть что нажимай, звук не прекращался. Они это всё попробовали.
Потом следующий эксперимент с этими же двумя группами людей. Был ящик, надо было опустить руку, если касался кто-нибудь стенки, начинался этот же звук. И если противоположной стенки коснуться, звук выключался. Те, которые были в первой группе, у них ничего не выключалось. Они только касались, садились и больше уже ничего не делали. Всё, ждали, когда этот звук выключится сам. Люди из второй группы начинали шарить быстренько и отключали этот звук. Забавно, да?
Ещё один момент. Добавили определённые психологические действия тем же двум группам. Знаете, сейчас есть много методик самых разных: убери лишнее слово. Например: диван, кресло, лампочка. Ясно, какое лишнее слово, да? Двум группам давали. Одним говорили правильные результаты, если угадали, им говорили: «Правильно»; если не угадали, им говорили: «Неправильно». И у тех производительность на тесты возрастала.
А второй группе говорили от балды. Что бы они ни сказали… Они могли даже правильно говорить, им говорили: «Не, не…» Они отвечали неправильно: «Вот тут вот ништяк». Они не видели причины и следствия. Они не могли понять схему, как побеждать. Так вот, в этой группе росла агрессивность. Люди начинали отказываться делать эти тесты и резко упали показатели. Они перестали отвечать на тесты правильно. Их результаты фиксировали. В первой группе всё правильнее и правильнее отвечали на вопросы, а во второй всё неправильнее и неправильнее.
Когда человек не видит причины и следствия, когда он не видит плодов своей работы, он перестаёт что-либо делать. Вот так мы все обучились беспомощности. Потому что мы не знаем, на какую кнопку нажимать, чтобы выключился звук. И мы думаем: «А, всё равно такой кнопки нет».
Классический анекдот, чтобы запомнилась эта схема работы сознания, подсознания и тела.
Два пчеловода беседуют. Один говорит:
-Повадился ко мне на пасеку медведь. Ну, думаю, пристрелю я его. Я берданку жаканом заряжаю, чтобы наповал.
Жакан – это такая пуля здоровая. Есть дробь, а есть жакан. Вот он такой пулей заряжает, чтоб наповал медведя убить.
Шарика с той стороны избушки привязал, чтоб тявканьем не спугнул. Фуфаечку одел, ночи-то холодные.
- Сел, жду. Слышу хруст. Идёт. И тут, блин, луна за тучки спряталась. И главное хруст всё ближе, и луна за тучкой – ничего не видно. И чувствую сзади лапы на плечо. Не, умом-то я понимаю, что это Шарик отвязался, а срать-то перестать не могу.
Так вот, когда мы пытаемся себя контролировать, умом мы можем понимать всё, что угодно. И когда говорят: «Да, ты не реагируй». Ага. Сможете вы так не реагировать? Вы ещё не успели понять почему, а у вас уже ноздри шире ушей. Разве не так? Весело, вот почему я вот здесь вот ни одного выхода больше не вижу. Ну, временные меры, конечно, помогут.
Единственный путь, который нашёл я, как говорил Жванецкий: «Может, что в консерватории поправить?».
Сейчас мы займемся практикой.
Отследите и напишите все стрессогенные факторы, по которым ваш организм даёт выплеск гормонов, то есть ваш псих. Сначала отследите, потому что вся причина в подсознании, здесь уже менять что-то поздно.
Я вам расскажу, как запрограммировать или перепрограммировать собственный компьютер, чтобы в подсознании было меньше тех болевых точек, которыми мы реагируем неосознанно.
Напишите всё, что вас раздражает, обижает, бесит, выводит из себя, злит, не нравится.Давайте разберёмся, что вас злит. Это можно исправить только на уровне сознания.
Поэтому, первое и самое важное:начните замечать, что вас злит.
Искать причины – самая правильная работа.
Что вас раздражает? Что вам не нравится?
- Ну, не нашла я причины. Но она меня всё равно злит.
Ладно, если бы она была одна. У человека их меньше сотни в подсознании не сидит, незавершённых вот этих вот действий. Найти – это уже очень большая работа. Потому что, как правило, даже искать мы не умеем.
Самое главное – научить мозг находить адрес, причину. Именно адрес и причину.
И самая первая задача —это отделить причину от людей.
Вас не люди раздражают, вас что-то в них раздражает – это самое важное. Вы потом поймёте, почему. Сначала отделить, как говорят: мухи отдельно, котлеты отдельно.
Итак, что происходит в этот момент?
И вообще, что такое стресс?
Стресс – это когда наш прогноз или наши ожидания не совпадают с реальностью.
Мы-то думали, а оно-то оказывается.
- Ну, не всегда. Вот ты, допустим, идёшь и думаешь, что тебя отругают, а приходишь и ничего.
Это мы готовимся к этому. Чтобы вы не путали сознательный прогноз и бессознательный прогноз, я вам скажу, что в бессознательном такое творится.
Сейчас будем прояснять, что же там творится.
Первое, что с нами происходит – это как раз та самая тревожность, безадресный страх. Это когда ещё не поймёшь что, но уже хреново.
Второе — поиск причины, того самого адреса.
Третье — формирование мотивации.
Когда тревожность, происходит очень большой расход энергии. Вот что-то не так. Ещё не ясно что, но какое-то предчувствие, душа болит. Мы ещё не понимаем, а нас уже потряхивает. Подсознание уже увидело. И начинает быстренько искать адрес, потому что во все стороны обороняться тяжело. Как только мы нашли адрес, или цель, тогда всю эту энергию мы направляем в одну цель. Нам начинает легчать, потому что когда отовсюду – это очень страшно.
Если в деньгах выразить. Представьте, сначала я оплачивал 50 сторожей, а потом ни одного. Ну, дороговато 50 сторожей держать. И во все стороны смотреть тоже трудно. Легче, конечно, в одну. Вам легче 50 приборов контролировать или 1? Конечно, 1 легче.
Так и тут: мы находим цель, и тогда вся наша энергетика сжимается в пучок, не во все стороны светит, а только в одну ярким лучом. Эта энергетика, собранная в пучок, называется желание. Идёт формирование желаний, а желание, направленное на цель, есть чувство.
По поводу чувств, желаний, и эмоций очень много всяких разных учебников по психологии и каждый трактует их по-своему. Мне больше всего понравилось одно — индийская школа, там все чувства названы своими именами.
Чувство – это желание чего-либо.
Вот чувство голода – это желание поесть, чувство жажды – это желание попить, чувство усталости – это желание отдохнуть, расслабиться и т.д.
В советской психологии два вопроса:
Что ты хочешь? и Зачем?
были запрещены при консультациях. Не дай Бог, человек задумается. Потому что ясно было, чего хотеть. Того, чего хочет партия. А зачем? Это не твоё собачье дело. Для светлого будущего.
Нас очень долго обучали не думать, что мы хотим и зачем. Поэтому в своих чувствах мы ни хрена разбираться не умеем. Вот с транзитивностью к себе у нас как раз напряг: «Болит что-то, вот хочется чего-то, а чего не пойму». И мы, в основном, живём в таком вот «чудном» состоянии.
Разобраться в том, что же мы хотим, мы не в силах, ну не привыкли, нас не учили так. А уж если спросить, зачем вы этого хотите? То, тем более.
Я, конечно, запросто смогу угадать, чего вы все хотите в конечном итоге. Не верите? Сказать? Успокоиться. Вы хотите только успокоиться. Не верите? Это всё, что вы хотите.
«Я хочу заработать денег».
Зачем?
«Чтобы обеспечить своих детей».
Зачем?
«Чтобы дети были счастливы».
Зачем?
«Чтобы успокоиться».
«Я хочу отдельную квартиру».
Зачем?
«Чтобы обставить мебелью, чтобы получить свой угол, и чтобы вот там успокоиться».
И в итоге всё, что бы мы ни делали – мы хотим изменить этот мир по-своему и успокоиться.
Первое основное наше желание – это снять напряжение. Только путей у нас всяких разных много. У одного — сначала съездить в Америку… и там успокоиться. У другого — продать всех и успокоиться. Третьему ещё чего-то и успокоиться. Но в итоге мы все хотим успокоиться. Вот мы должны вот это выполнить сейчас, чтобы потом успокоиться.
«Мужа переделать».
Зачем?
«Чтобы успокоиться».
- Почему успокоиться-то? Чувство удовлетворения получить.
А удовлетворение когда наступает?
- Почему успокоиться?
Ну, успокоиться.
- Радость испытать.
И? Зачем?
- Чтобы успокоиться.
Итак, формирование мотивов, желаний, чувств.
Четвёртое – идёт подбор привычек подходящих.
У нас есть ещё фильтр полезности/бесполезности. И только потом пошла команда на действия.
Вот это всё в считанные доли секунды. Я не знаю, как мозг работает. Я не лезу в компьютер, мне это не важно. Мне важно, как работает программа , что мы делаем, алгоритм решения. И всё в зависимости от того, какую причину мы обозначим.
Один из моих любимых примеров.
Моя жена говорит: «Пойдём-ка, сходим в магазин, утепляться надо на зиму».
Чувствую интуитивно, ну, наверно, не работает сегодня магазин. «Не работает»,- подсказывает мне моя задница.
Жена говорит: «Ты на своём «барометре» давление-то давно проверял? Пошли…»
Ну, умеет она меня уговаривать.
Идём мы в этот магазин чудный хозяйственный, подходим, а там табличка «закрыто».
У меня прогноз совпал с реальностью? Что у меня будет? Выделение эндорфинов, энкефалинов, ну и я, возможно, сразу стану… счастливым! Победа! Потому что у меня внутри завязалась лёгкая вера своей интуиции.
А у неё? Прогноз, ожидание не совпали с реальностью. Если она нашла причину, что её раздражает моя улыбка, все её желания, чувства, привычки и действия будут направлены на что? «Что ты лыбишься?» Она даже не задумается, просто наорёт на меня от души.
Если причину она найдёт в том, что это они — козлы в рабочий день, как не все нормальные люди, закрылись, то все её желания, чувства, привычки и действия будут направлены на что? На них.
В зависимости от привычек, одна в стекло плюнет, другая дверь попинает, третья позвонит в главтрест и скажет: «Что это тут у вас такое творится?»
Человек даже не задумается, почему он совершил те или иные действия. Мы живём практически на автомате.А задумываться мы начинаем только тогда, когда ни одной полезной привычки не нашли.Вот только тогда мы начинаем задумываться.Анекдот на эту тему:
В клетку вешают банан, кладут палку и запускают обезьяну. Она прыгает, прыгает, до банана достать не может. Ей говорят: «Думай». Она села, лапу почесала, взяла палку, сбила банан, съела. В эту же клетку вешают бутылку, ставят табуретку, сажают алкоголика. Он прыгает, прыгает, прыгает, прыгает, достать не может. Ему говорят: «Думай». Он: «Чё думать-то? Прыгать надо».
Так вот мы и прыгаем… в основном, пока не поймём, что это бесполезно. А когда поняли, что бесполезно, то вообще ничего не делаем. Весело, да?
Обученная беспомощность: «Ай, всё равно не достать».
Знаете, как ловят обезьян? Ящичек или тыкву с дырочкой, а туда — банан или апельсин. Она туда лапу просовывает, схватила и всё. И всё, она уже банан не отпустит.
Вот так и мы, как уцепились за какие-то действия, которые нам показались полезными и всё мы отказаться от них не можем.
Делаете, делаете, делаете, делаете на автомате.
Мы не можем перестать делать это, пока не поймём, что это бесполезно. Всё что мы делаем, мы делаем практически на автопилоте.
Давайте выходить из состояния автопилота и задумываться над тем, а что ж мы делаем-то?
Понаблюдали за собой, «может, что в консерватории поправим?» Я вас уверяю, что вы девять десятых своей жизни не замечаете. Вы пробовали замечать то, что происходит вокруг вас?
Мы ведь и не живём. Мы всё время где-то не здесь. Вот вы сейчас здесь или нет?
Я вам сейчас ещё одну технику расскажу.
«Стоп-техника» называется. Я научу вас успокаиваться. Это чтобы вы немножечко пришли в состояние человека. Нам всем желательно это делать почаще. Для начала она делается утром и в дверях, во всех дверях, когда вы входите или выходите из какого-то помещения.
Это три вопроса.
Есть такое понятие «транс». Транс – это когда навели резкость на чём-то одном, всё остальное не видите. Некоторые говорят: «Да на меня гипноз не действует, транс не действует».
Мы все живём в трансе. Знаете, бывает такое: чуть задумаешься, остановку свою проехал. Или зачитаешься, и там, на кухне что-то убежало. Кино засмотрелись: «Ой, блин, забыла». Вот это и есть состояние транса: когда мы наводим резкость на чём-то одном, всё остальное выпадает. Из транса мы выпасть не можем, поэтому давайте хотя бы переходить из одного транса в другой качественно.
Первый вопрос: Что я чувствую?
Второй вопрос: О чем я думаю?
Третий вопрос: Чего я хочу?
Что я чувствую, о чём я думаю, и что я хочу? Потом фигурную скобочку –здесь и сейчас.
А теперь я расскажу, как работает эта техника. Такая тупая вроде бы, но, тем не менее, она включает такой момент, который называется осознание.
Утром, как проснётесь, проведите руками по своему телу. Как начинает работу огромный завод? С чего начинается его день? С пятиминутки на совещании. Как чувствует себя каждый из отдела? Какие идеи там накопились? Точно также пробежитесь по своему телу. Как ваша голова? Шею что-то немного отлежали. Плечи что-то напряжены. Раз-раз-раз. По телу пробежали. И общее самочувствие: как же я, в общем, себя чувствую? Каковы ваши ощущения и чувства?
Что такое ощущение, что такое чувство?
Когда меня схватили за руку, я ощущаю тепло, а чувствую отвращение, если это сделал неприятный мне человек. Вроде бы приятные ощущения, но неприятные чувства.
Задайте себе вопрос:«О чём думаю?»Если тот же директор завода начнёт сразу хвататься за все документы…. он ничего путного не сделает. Прежде всего, сначала надо все документы разложить по папочкам: это вот туда-то, это папка такая-то, это папка такая-то, такая-то… А если сразу все документы взять, то ничего хорошего не получится. Так и тут. Сначала нужно обозначить все свои мысли. Потому что все наши мысли мне напоминают либо стаю бешеных куриц на чердаке, либо тарелку спагетти.
Если взять любого из вас и в лоб спросить: «О чём вы сейчас думаете?» У человека не менее двадцати мыслей в голове одновременно роятся. Менее двадцати не бывает. Одна мысль цепляется за другую, другая за третью, третья за четвёртою и додумать их до конца невозможно.Вот я с вами сижу сейчас разговариваю, а сам думаю о том, что у нас вчера спёрли часы. Интересно, что же теперь будет? А ещё мне надо идти зубы лечить, а где же взять деньги? У магазина супруга меня ждёт, и как же я доеду до туда?.. И я когда-нибудь додумаю мысль до конца? Нет. Никогда, пока я не поделю её на части.
Вот берёшь спагетти, они в рот все не входят. Думаешь, порубить что ли?
Вот также и тут. Поэтому утречком заведите и подпишите основные папочки. Там… «стерва». И не важно, что в этой папочке: все мысли о свекровке или о соседке. «Козёл» — сосед, муж или кто-то еще. И не важно содержимое, только название.
И дальше третий вопрос:«Что я хочу вот здесь и сейчас?»
Нас очень долго учили не хотеть. А всеми нашими «хочу» заправляет наш ребёнок. Так вот, хотеть не вредно, вредно не хотеть. Поэтому важно осознать, что я хочу в этот момент, здесь и сейчас. Вот, например, здесь и сейчас я очень хочу пить, очень хочу спать. И сейчас бы я ещё с удовольствием съел шоколадку. Это то, что я хочу в данный момент. Например, шоколадку не получится, спать как-то тоже не получится, а попить — почему бы не налить? И я хотя бы какое-то желание своё исполню, мне уже от этого будет легче.
А дальше расскажу, как эта «стоп-техника» помогает прожить целый день.
Допустим, начальник меня вызвал и устроил мне «секс»-минутку. И чем я занимаюсь весь оставшийся день? Где я появляюсь, где я нахожусь, я там с начальником – нормальное явление. Я буду доругиваться с ним весь оставшийся день. Я выйду с работы и буду с ним доругиваться. Приду домой и я уже в трансе. Я же ничего не заметил по дороге домой. Я не купил продуктов домой, мне не до этого что-то было, я с начальством ругался. Я что заметил какой-то магазин, когда проходил мимо? Конечно, нет. Я знакомого не заметил, которого давно знаю, за что он на меня обиделся. Иду себе, иду, захожу домой. Я не заметил, что дома всё убрано, сготовлено. И тут жена меня берёт и из одного транса в другой передёргивает: «Тапки обуй!» «О, я уже дома». Или даже больше оторвусь, пока она меня не передёрнет из этого транса: «В конце концов, ты не на работе, а дома! Ты почему не купил продуктов?»
Как делается эта техника? Я вышел с работы в другую среду где нет начальника, и всё осталось там.
Когда я служил в армии, у нас там был один майор, его когда вызывали на «секс»-минутку: «А? Что? Так точно! Никак нет! Да! Иванов, Петров, да…» Это прелесть. Вот так выполняется «стоп»-техника в идеале. Он выключился, теперь ему всё пофиг. Начальник может орать, он встряхнулся и пошёл дальше.
Так вот, я вышел на улицу.
Что я чувствую?
Помните, я говорил, что от тела зависят наши мысли? Что чувствую? Что вот тут как-то зажато. Плечи расслабить, зубы…
О чём я думаю?
Папочку о начальнике я закрываю и, как говорила Скарлет: «Об этом я подумаю завтра». Что толку? А сейчас о чём? О, мне надо зайти в магазин, вспомнил! Про магазин ясно, а что до магазина? Я хочу пройтись, закурить. И я пошёл, смотрю на природу, на красивых женщин, на детей, на птичек. Я прошёл и испытал столько удовольствия!
Подошёл к магазину, так, что же мне надо было купить? Открываем папочку, чего мне купить. Захожу: «Зачем я сюда пришел?» В магазине всё купил, поругался с продавщицей, потому что там что-то просрочено и т.д. Но если я выйду из магазина и не закрою эту папочку, я буду доругиваться с продавщицей до самого дома. Закрыл я ее: «Да, иди она к лешему» и пошёл, дальше я опять смотрю на вас, на них, перед собственной квартирой останавливаюсь, если идут друзья я, конечно же, их замечу, я же по сторонам смотрю. Дошёл до дома. Остановился перед дверью. Что я чувствую? Прошёлся, продукты купил. Знаете, какой ещё анекдот про продукты есть?
Женщина русская, замотанная с авоськами несётся домой, тут перед ней эксгибиционист плащ распахивает. Она: «О, колбасу забыла купить!»
Вот, приблизительно, в таком трансе мы постоянно и обитаем.
Вот я пришел домой. Что я чувствую? Отдохнул. Что я думаю? Мне сегодня надо кран починить, давно собирался. Звоню в дверь. Жена открывает. Так вот, я уже войду совершенно в другом настроении. Я увижу в 10 раз больше, чем кабинет начальника.
Из десяти частей жизни мы не замечаем девять. Мы по пути психуем, не замечаем, а подсознание… оно всё это видит. Самое удивительное– как бы вы ни отвлекались, вы всё это видите.
Ставили такой эксперимент. В зрительном зале кинотеатра развесили всякие стенные газеты. Люди там сидели и разговаривали о каком-то собрании, а потом их спрашивали: «Вы видели, что там на стенах?» И никто не видел. Даже если постараться, этого не видно. Потом проводили гипноз и опрашивали. Они целиком рассказывали весь текст.
Попробуйте начать замечать. Уж если психуете, так давайте психовать на то, на что, действительно, стоит психовать.
Половина того, на что вы психуете – это даже не ваше. Вас так научили. В ваш компьютер загрузили столько лишнего. Столько лишних программ. Это не ваши программы, вас научили психовать, вас заставили психовать. А вы по привычке всё психуете и психуете.
Я говорил, что всё полезное нам достаётся от наших родителей. Так вот, сейчас оно перестало быть полезным. Это не значит, что они нас учили плохому. Нет, нас идеально готовили к социализму.
Чему чукча будет учить своего ребёнка? Выживать в том мире: никогда не брать с собой воду, по пути вот там раз, хапнул, харьку смочил. Не пить, потому что на морозе пить – это почки и т.д. Только вот смочил водой и так чуть-чуть. А если уж пить, то тогда сесть и горячего чаю в юрте. Никогда не одеваться очень тяжело, одеваться легко, но так чтоб не продувало вообще. Бежать по 50 км, потому что если ты не будешь бежать, ты замёрзнешь. Началась пурга, чтобы от ветра не замёрзнуть и с пути не сбиться, нужно закопаться в снег, переждать пургу.
И потом со всеми этими привычками взять его и в Сахару. Всё, труп. Если вы себя в песке закопаете, это сразу труп. Если он оденется так, что его продувать не будет, тепловой удар. Если он воды с собой не возьмёт, а так чуть-чуть хапнет, вообще всё весело.
Так это что, родители виноваты? Нет, родители хотели как лучше. Они нас научили тому, чему научились сами. А сейчас изменились условия жизни. Ну, это не та страна, к которой мы готовились. Мы собрались в тундру, а у нас Сахара. Поэтому отследить те привычки, которые сейчас не работают, чтобы не прыгать лишний раз. Вот, что нас злит? То, что не допрыгиваем. А, может, прыгать не надо?
- А как закрыть папочку конфликта с начальником? Вот если я иду и думаю, почему я ему не сказала то и то, ведь он не прав? Я готовлюсь к следующему разговору. Причём, готовишься, готовишься, а потом придёшь и ничего не скажешь.
Нужно открыть другую. Пока вы другую папку не откроете, та не закроется. «Вот об этом я подумаю завтра». Что толку? А сейчас что? Почему я вам и объясняю, что для того, чтобы закрыть, нужно поменять позу, чтобы закрыть, осмотреться вокруг и вспомнить, что я хочу.
Понятно, что такое «стоп»-техника?
Она как раз для того, чтобы вы вовремя закрывали одни папки и открывали другие. Я вам не гарантирую, что это начнёт у вас получаться сразу. По-первости вы её будете выполнять коряво.
Помните, как мы учились писать? Вообще, процесс обучения такой интересный. Я помню, когда я учился вязать, мама надо мной ухахатывалась. Она говорила: «Такое ощущение, что ты гнёшь стальную проволоку». Это ж всем телом. «Язык высуни, так лучше получается». Это же шедевр. Кто бы мог подумать, что эта тоненькая ниточка… это надо же загнуться вот так. То есть сначала оно не привычно, это потом оно само работает. Это потом, а сначала-то… сначала очень коряво.
А когда мы писали? Там вот, если изогнёшься так букву «О» во весь лист аж. Это ж нарисовать , так уж нарисовать. А теперь мы пишем не задумываясь.
Поэтому сначала нам нужно себя научить. Разделить всё по нескольким папочкам. Объяснить нашему мозгу, чего мы от него хотим. Чтоб он вот начал работать продуктивнее.
А то он завис, как компьютер. И нас всё несёт. Мы живём по привычке инерции, как во сне. Просто мы из одного сна в другой перескакиваем. А то вот так вот девять десятых жизни проскочит, а мы их так и не увидим.
Автор: А.Капранов
Не согласны? Ну, это пока.
Также я вам расскажу, откуда берутся болезни. И ещё немножко из своей биографии, самую малость, чтобы было понятно, почему я очень много буду говорить о наркоманах. Очень много, потому что наркоманы — это яркий показатель нашего крайнего полюса.
Вот есть здоровые люди, их всего 1%. Наша медицина говорит, что у нас нет здоровых людей, есть плохо обследованные. А те, которые думают, что они здоровы, им нужно обратиться к узкому специалисту. И тогда вам найдут всё.
У меня психология была хобби с 14 лет. В психологию по добру, по здорову не идут. Это у кого какие проблемы есть – те прутся в психологи. Вот и я был метр 63 ростом, 54-ый размер — что перепрыгнуть, что обойти – одинаково. Очень не нравился девочкам. А хотелось понравиться. Это сейчас я нравлюсь женщинам… А тогда всё было по-другому.
И так я начал, начал, начал, начал… А отучился я уже потом, в 30 лет. И пошёл работа ть в самое лёгкое место – клинику для наркоманов. Для того, чтобы во всё это въехать, я с ними ночевал в одном холле, пил с ними чифирь, играл на гитаре по ночам. Тогда мне нужно было понять, что это за люди и что с ними такое.
Оказывается, очень прекрасные мальчишки и девчонки. И я пытался понять, что же у них за болезнь. Потом, когда я разобрался в этом, когда мы разработали свою программу, я понял, что эта схема работает для всех, потому что мы все… наркоманы.
Есть в психологии, в медицине такое понятие «психосоматика » («сома» — «тело», «психо» — «душа») — как состояние души оказывает влияние на тело и откуда берутся болезни. То есть все болезни от нервов, даже те, которые от удовольствия.
Вот об этом я вам хочу немножко рассказать.
Итак, вся наша жизнь состоит из стрессов. Так или не так? Но что такое стресс? Стресс – это реакция организма на срочное требование приспособиться.
И я вам говорил ещё, что человек – это машина, за рулём которой сидит наше «Я». Так вот, сейчас я хочу вам рассказать, как реагирует на стресс наша машина — как реагирует на стресс наше тело, когда вы ещё не поняли ничего, а оно уже среагировало. Я вам говорил, что эмоционально-оценочный центр работает в 30 тысяч раз быстрее, чем двигательный. Двигательный – в 30 тысяч раз быстрее, чем интеллектуальный.
И пока вот мы задумались, что в этот момент произошло с нашим организмом? Я вам расскажу об этом.
Итак, есть какая-то стрессовая ситуация. Мы её быстренько оцениваем на хорошо/плохо. Так ведь? Наша любимая привычка. Дальше. Ну, раз стресс – это, конечно, плохо. Приспосабливаться надо, блин. Мы то думали, а тут оказывается. Дальше пошли команды от мозга к голове. Наш мозг – это шикарный компьютер. Вот он быстренько увидел, оценил через оценочно-командные центры, и пошли команды в реакции… на железы внутренней секреции, на мышцы, на всякие разные органы. Там из надпочечников адреналин выделился в кровь, со щитовидки какие-то ещё гормоны стрессов для того, чтобы ускорились процессы. И мышцы натянулись, зрение сразу стало не такое. То есть в период стрессов у нас выделяется определённый набор гормонов. Создаётся определённая эмоциональная флора.
Наш организм сам смоделировал, создал и выпрыснул в кровь допинг. Для чего? Для того чтобы начались действия по изменению этой ситуации. Вот схемка. Простенькая.
Но у меня есть любимая формула:
Мудрость = Ум * Опыт.
Ум – это информация: a + b + c – разные знаки на одно и то же явление, на одну и ту же точку зрения и т.д., на одно и то же событие.
А опыт – это наши переживания: x1 + x2 + x3 столько раз на каждое.
Так вот, если опыта ноль можно сколько угодно информации получать, мудрости не появится. Если человек ни разу не обжигался, можно сколько угодно говорить ему, что такое «горячо». Он просто этого не поймёт. Если опыта ноль, сколько ни объясняй, мудрости тоже ноль. Вот почему готовая мудрость никогда ни на кого не действовала.
Поэтому чтобы я ни рассказывал, мне важно будет, чтоб у вас на этот счёт был свой опыт, чтоб вы это потрогали.
Я вам рассказал тупую схему. Ни один из вас её не понял. Вернее, не запомнил. Потому что самое главное — пощупать, как на вас эта схема работает. Вот когда вы потрогаете — это уже будет совершенно другое дело.
Почему я вам никогда не отвечаю на вопрос «Что делать?». Если я скажу, что вот в тот дом №34 заходить нельзя? Первый вопрос: «Почему?» Сказал нельзя, значит нельзя. Уравнение с двумя неизвестными. Эту неизвестность надо как-то дополнить. А если я вам скажу: «Вот там живёт семья алкоголиков. Мне там так хорошо табуреточкой по голове съездили – я два дня ходил, подмигивал, да три дня шеей похрустывал». Вы мне скажете: «Неее, я туда лучше сам не пойду».
Так вот, я вам всегда буду рассказывать об опыте, чтобы вы пощупали, потрогали, а там делайте, что хотите. Мудрости у вас своей хватит. А знаний тоже всяких разных хватает. Я вряд ли могу рассказать вам что-то новое. Всё, что я вам рассказываю, вы где-то когда-то читали, слышали. Единственное, что я всё это собрал в охапку и, как говорил один из величайших философов Монтель: «Моего в этом букете только ленточка». Да, я собрал букет. Есть такое искусство сбора букетов, называется икебана. Вот я, как раз, её и собираю.
Итак, поехали. Вот теперь наша формула. И как же её понять? Что же с нами происходит в этот момент? Я эту схему рассказывал, чтобы объяснить наркоманию матерям наркоманов. А самих наркоманов посадил и попросил: «Если я буду не прав – вы меня поправите». Мало ли чего. И я им рассказывал эту схемку: как это всё работает на нас, и что происходит с наркоманами, и как же нам их понять?
И вот представьте, что к вам в гости пришла подруга, которая удачно вышла замуж за очень нового, за очень русского. Вся в золоте и брюликах. Она пришла, чтобы похвастаться. И через 5-10 минут она уже забыла, что пришла похвастаться, сели и… «Как у тебя там?», «Ой, да ты чё!?» и… вот уже на дворе темень, проговорили допоздна, она говорит: «Ну, куда же я с этими брюликами поеду? С головой вместе снимут». Время такое. «Можно я у тебя оставлю, завтра утром заеду возьму?» Вы: «Конечно-конечно». Утром просыпаетесь, этих брюликов на столе нет. Ваши чувства? Вы ещё ни о чём не успели подумать, вот это уже всё выделилось. Уже зрение стало стопроцентным, вас уже понемножку поколачивает. Силы появилось столько, что «ой-ой-ой»: вы диван запросто левой рукой приподнимете на раз. Зрение — вы забыли, что вы когда-то носили очки — каждую щелочку видно. Голова сразу так «у-у-у», как пылесос: «Куда, куда, куда могла положить?» Ещё ничего не поняли. Куча беспокойства, вас начинает потряхивать, вы начинаете бегать в суматохе по квартире. Приблизительно такое состояние. И чувства: «Всё, всё, сейчас вот всё, всё, всё». Что «всё»? Ещё не понятно, но «всё, всё». Мы понимаем, что нам и всей квартиры не хватит, чтобы за эти брюлики расплатиться. И вот тут не дай бог, вас кто-то начнёт успокаивать: «Да вы сядьте, кино посмотрите, книжку почитайте». Вы воспримете это?
Вот почему наркоманы, когда у них начинается гон (это состояние жуткое у наркоманов называется гон), и их когда пытаются успокаивать, они смотрят на нас приблизительно также. А тут к вам ещё подходят с нелепыми вопросами в стиле: «А где мои носки?» И что бы вы ответили? Маты опустить, ага, молча прошла. Потому что кроме матов вы вряд ли что-то ответите в этот момент. И у вас начинаются действия, их еще называют аффективными, то есть метаться вы начинаете. Силы «ой-ой-ой», скорости «ой-ой-ой». Вы за две секунды прошарите весь дом, всё на уши поднимете.
Вот почему в период стресса мы совершаем какие угодно действия. В период стресса мы перепрыгиваем через трёхметровые заборы, поднимаем неимоверные тяжести, даже не заметив этого, по лестнице поднимаемся намного быстрее лифта. Лифт как-то запаздывает-запаздывает. Вы так раз «у-у-у» – уже там. Со страху мы что только не делаем.
В детстве мы ходили за семечками на маслозавод. Туда перелазили — подсаживали друг друга. Обратно, когда выходил сторож, кого бы я ни спрашивал, все перепрыгивали сами. Никто не замечал, как перепрыгивал. Так же на спичечную фабрику за этикетками, тогда модно было, там бирки какие-то собирали, играли.
Еще пример. Бабушка одна, дедуля её под запорожцем ковырялся, нечаянно домкрат выбил, этот запорожец на него упал. Ничего, она приподняла запорожец и ждала, пока он вылезет. Хватило сил. Если учесть что со второго этажа она без помощи деда спуститься не могла вообще. А тут ничего, запорожец приподняла. Понятно, что с нами творится в период стресса?
Это потом медики научились этот допинг выделять, чтоб мы совершали рекорды. А так у нас он выделяется сам. Со страху мы… на такие рекорды согласны. Лишь бы стресс посильней. Чем сильнее стресс, тем больше сил.
- Ну а если люди пугаются так, что они даже пошевелиться не могут? Вот у нас одна женщина шла с работы поздно вечером. Мужик навстречу бежит в трусах: «Где,- говорит,- моя?» Она встала: «Тям». Я, говорит, ещё 15 минут тямкала стояла.
Это другое. Смотря, какой стресс. А если бы в её доме начался пожар, и дети малые, она бы не стала тямкать. Этот центр совершенно по-другому бы оценил ситуацию. Она бы как цапнула детишек и как раз вот соседнем микрорайоне остановилась бы отдышаться.
Вот и в ситуации с брюликами, вы бегаете по квартире в таком чудном состоянии. Очень такое состояние доброе. Это то, что называется гон. Чтобы вы ещё лучше понимали наркоманов, у наркоманов ещё есть ломка. Ну, чтобы вам почувствовать, что такое ломка: у нас выделяются собственные наркотики – эндорфины, энкефалины, которые ещё и обезболивают наш организм. И они у нас постоянно как-кап-кап. Я не чувствую, а у меня постоянно выделяются вещества, которые обезболивают всю мою мышечную и суставную деятельность. Вот я не чувствую, что у меня гнутся суставы, я не чувствую, что у меня натянуты мышцы, я стою на одной ноге и мне не больно, что там так всё сжато и т. д. — этого я всего не чувствую. Они у меня всё время выделяются.
Когда я начинаю работать, мой мозг соображает, что я работаю. Он добавляет чуть-чуть. И как в капельнице кап-кап-кап-кап быстрее начинается. И вот он картошечку покопает, нормально, и только усталость чувствуется. А на следующий день, что-то надо поделать, потому что у нас что-то там потягивает, что-то где-то там начинает… побаливать. Нам говорят: «Что-нибудь поделай». Потому что уровень наркотика в крови падает. Ленивый: «Да нормально». И вот через день-то. Спускаться по лестнице так одно аж удовольствие. Все это помнят, да? А представьте, что вы вчера ещё немножко выпили и немножко палёнки, и у вас всё болит + ещё с похмелья + ещё отравление, и на всякий случай ещё и простыли. Вот у вас кашель, насморк, рвота, понос, температура, головная боль и ещё все мышцы тянет. Вот это умножить на 10 – это ломка наркоманов. Вот почему половина не может их понять: как, пережив такую ломку, они снова через месяц идут туда же? Потому что у них возникает вот этот гон, вот этот страх. Это ужас просто.
И вот вы бегаете, бегаете по квартире, забегаете в кухню, чтобы попить водички и открываете маленький шкафчик, а они там в рюмочке лежат. Ой! И под коленками щекотно, и сразу прям такая расслабуха, и так: «Где, дети, стульчик-то, стульчик-то?» Счастье, да? Ну, 2 секунды вы на них смотрите. Мозг снимает информацию с сетчатки глаза 25 раз в секунду. Это он так 100 раз проверил. Тю, мне кажется или как? И когда вы убедились, что это точно они, стресс кончился, приспосабливаться не надо.
Что происходит?
Наш мозг быстренько оценил ситуацию. Она уже не стрессовая. Ништяк, хорошо. И пошли реакции релаксации, расслабления. Хоп-хоп-хоп-хоп. И пошло выделение собственных вот этих наркотиков эндорфинов, энкефалинов и алкоголя. Алкоголь у нас тоже вырабатывается. Для чего? Для того чтобы снять это возбуждение.
Гормон – в переводе на русский «возбуждающий». Нам возбуждение больше не нужно. Зачем? Приспосабливаться не надо. Всё. И нам так захорошело. И не просто выделилось, а всегда выделилось чуть-чуть больше — это награда за победу. Зачем? Затем, чтобы наши действия в голове обвелись в рамочку и записались как полезные.
Как мы дрессируем собаку? Она что-то сделала, мы ей раз кусочек сахара. Она запомнила. Точно так же мы дрессируем себя. Как только мы сделали что-то полезное, нам что-то помогло, у нас сразу появляется радость победы, выделяются эти наркотики, и эти действия записываются в подсознание – правильно. И в следующий раз, когда вы потеряете колечко или серёжку, вы куда побежите? В шкафчик, в рюмочку. Чувствуете, мы ещё не бегали, а уже все запомнили. Или то, что в литературе: у нас говорят, есть центр удовольствия и центр неудовольствия. Или в психологии есть положительное и отрицательное подкрепление.
Я когда-то своему психологу это рассказал. Он говорит: «Всё нормально, но это у крыс, а у человека ж не так».
Крысе, действительно, если в лабиринте положить кусочек сыра, и она его нашла. И в следующий раз она направится точно к этому сыру. Запомнит дорогу прекрасно. Но если там сыра не будет, она больше никогда туда не побежит. Вот в чём дело. А человек? Если человеку в лабиринте положить 150 баксов, сколько раз он туда сбегает? Как раз раз 150. А потом там останется ждать, когда же принесут-то.
Чтобы вы поняли ещё, что такое сознание и подсознание, представьте айсберг. То, что над водой — это наше сознание, это тот ум, который мы осознаём. То, что под водой – подсознание. Вот столько по отношению к сознанию занимает наше подсознание. Ой-ой-ой-ой-ой у нас там, в подсознании полезных навыков. Мы даже не соображаем сколько. Вот сам по себе «приход».
У наркоманов он называется приход, когда вы на кухне и нашли то, что потеряли. Вот это то, что чувствуют наркоманы.
И вот в этот момент, если к вам подойдут и спросят про носки… Господи, сейчас я тебя этими носками усыплю, я тебе хоть 150 пар, я тебя вот сейчас напихаю их, куда хочешь. У наркоманов дверь: они либо очень злые, либо они очень добрые. Поэтому родители очень долго не замечают, что дети употребляют наркотики. Потому что они всё что угодно: и полы помоют, и постирают, и всё, всё, всё. На всё согласны. Но когда они не в этом состоянии, то лучше не подходить. Поэтому первый признак наркомании — резкая смена настроения.
Ещё, чтобы понять как у нас там есть, это когда на велосипеде учишься кататься. Ребёнку если объяснять, можно объяснять сколько угодно долго. Вот что руль нужно держать вот так-то, когда поворачиваешь, нужно самому наклониться и руль поворачивать. Или в какую сторону падаешь, руль поворачивать и выруливать. Не понимает. Как равновесие поймать – это вообще трудно. Но как только он поймал равновесие, это самый счастливый человек на планете. Тут начинается выделение таких наркотиков… всё, чтобы записалась работа вестибулярного аппарата, как двигаться, чтобы сохранять это равновесие. И это всё записывается туда. И потом он даже падает, но он не чувствует, как упал. У него радость. Всё это записалось. И когда это записалось, потом нам не надо думать, как ехать на велосипеде. Мы просто сели и поехали. Хоть один из вас думает, что вот сейчас мне нужно удержать равновесие? Да ну, раз и поехали. Мастерство не ржавеет, оно пылью покрывается. А так, вы уже это не разучитесь. Это записалось туда глубоко и надолго.
Потом проверяем вот эти полезные навыки, перепроверяем и ещё перепроверяем. Они уходят ещё глубже в ДНК, и мы называем это наследственностью. Вот почему все наши навыки, полные желания в нас укладываются. И потом мы смотрим, странно, ребёнок отца никогда не видел, а голову точно так же держит, и походка такая же, и жесты те же. Откуда? Всё полезное по выживанию мы записываем. Вот почему в Библии говорится: «Почитай отца и мать свих». Потому что они донесли до тебя весь опыт по выживанию. Отцовский род выживал по-своему, материнский род выживал по-своему. Потом это всё нам скинули. Вот почему дети гораздо умнее своих родителей. Единственное, чего им не хватает, так это опыта. Вот, с опытом напряг. Учёные подсчитали, что около 70% всех реакций на этот мир содержится в ДНК. Близнецы, которые не видели друг друга, жили в совершенно разных областях одинаково реагировали на те или иные ситуации.
Итак, это схема. Теперь поехали, как же мы этой схемой пользуемся? Ладно, если бы все ситуации так быстренько разрешались. Но наш день как проходит-то? Ну, так по ласковому: утречком встали, кран открываем… воды нет. И п… вот п… психанули. А что делать? Выматериться – так тут дома домашние спят. Как бы ещё по крану бздюкнул, а что толку? Вот того бы бздюкнуть, да его рядом нет. Нельзя. Тут ещё у нас внутренний родитель есть. Он говорит: «Незя. Ай-ай-ай». И мы ещё столько, чтоб себя сдержать выделили. О! Сдержались.
Выходим на улицу, стоим на остановке, тут стоит какой-нибудь салопед и ведет себя нахально. Как бы вот… въехала бы ему от души. Сил бы на это выделилось, чтобы въехать? Нельзя, не мой же, да и детёныш-то. А вдруг моему кто-то въедет, а вдруг ещё что. Да ну его, нафиг.
Столько же выделилось, чтоб себя сдержать.
В очереди в магазине стоите, кто-то подошёл без очереди. У вас снова выделилось, чтобы этого человека из очереди выкинуть. И ещё столько же, чтобы себя сдержать.
И так за день вы столько всего насобираете. И столько насдерживаетесь. В конце концов, домой приходите, а тут опять эта рожа. Весело, да? И тут мы говорим своему внутреннему родителю: «Да ладно ты! Дай мне оторваться». И мы начинаем отрываться на супруге. Так он же в этой же стране живёт и у него приблизительно такой же рабочий день. И дерьма скопилось не меньше.
И мы начинаем играть в игру: кто на кого больше дерьма отольёт. «Да ты!..»- а он уже с начальником доругивается. И он тебе: «Убью, удавлю». Смотришь на него — нужно отойти, точно ударит сейчас. Тоже сдержались и что делать? Куда отливать-то это всё?
Итак, если мы не будем сдерживать все эти отрицательные эмоции, нас ждёт что? Небо в клеточку, друзья в полосочку или не очень удобная рубашка с длинными рукавами, завязанными на спине. Если я буду ходить, на всех рявкать, всем по башке стучать, из очереди всех выпихивать.
А если мы сдерживаемся? Сейчас к самому весёлому подойдём. Что случается в тот момент, когда мы сдерживаемся? Эти железы начинают работать в 2 раза чаще. У меня выделилось, для того чтобы ударить и чтобы сдержать. У меня ещё выделилось, чтобы убежать, сдержаться, убежать и т.д. У меня в 2 раза больше выделилось: на действие и на противодействие, на действие и на противодействие, на действие и на противодействие… у меня столько выделяется. Ужас.
Так вот этот допинг что даёт? Тонус. У меня уже не просто высокий тонус, у меня гипертонус — гипертония. А сердечко оно вообще-то должно тоже реагировать – стенокардия («кардио» — «сердце», «стено» – «активность»).
А вот тут начинается сбой, что-то глючит, через разщёлкнет, то ещё что-то. Ну насос тоже не железный же. Сколько ж можно-то? Более того, мышцы-то напряглись и эти, и эти. У меня хоп, нервы защемило. Чего-то рука не поднимается, блин, вообще чего-то расцепило. Начинают мышцы защемляться. Тут и до шеи – мы же напряглись. И у меня уже шея не ворочается что-то. Зубы чего-то начинают, аж скулы болят. Потому что они там сжаты до такой степени, что мой Бог. Ну и это ещё не всё. Наш позвоночник состоит из черешков, да? Между ними проходят как проводочки — нервы. И с двух сторон стянуты мышцами. Так вот, когда они в свободном состоянии эти мышцы, чтобы поддерживать вертикальное положение, держат нагрузку 300кг — ну, всего. А когда мы психанули – до 500. Одно неловкое движение, и пережали эти проводочки нервов. Чего-то ногу как-то потащили, чего-то где-то ещё передавили, органы там какие-то. Мозг уже не видит, как они работают, потому что связь уже нарушена, передавлены эти проводочки – нервы. У нас там начинает хрустеть, там – разламывать.
Печень, почки вот это вот всё начинают фильтровать. Более того, у нас ещё возникает такой надрыв – нам же надо контролировать себя в 2 раза сильней.
Если не сдерживаемся, нас судят, а если сдерживаемся… сляжем… либо на больничную койку, либо на 2 метра глубже. То есть все наши отрицательные эмоции – это граната, из которой чеку уже выдернули. Либо мы её бросаем в других, и нас изолируют, либо кладём в тот карман, который выберем. Ну, у кого какой. Кто под кепку, у того крышу сносит; кто внутрь себя, у того сердечко… Весело, да?
Первыми на этот счёт задумались японцы. Они быстренько сообразили, почему люди болеют. Они поставили в курилках манекены начальников. Человек вышел покурить, «объяснил» всё начальнику. Вы же видели, скандальные люди меньше болеют. Ну, у нас надо искать другой выход. У нас с манекенами не получится: где ж столько манекенов набрать? Да более этого, это у них все стрессы на работе. У нас-то разве на работе? У нас, когда исследовали людей, попавших в психушку, 80% там по вине родных и близких. Нет ничего страшнее близкого человека. Правильно? Придёшь домой, там ты сидишь. Это уже всё.
Итак, ищем другой выход. Нам еще наш внутренний родитель постоянно говорит: «Ай-ай-ай, так нехорошо. Ты же воспитанный мальчик, Лёша. Так незя». А вы раз, полбанки накатили, родитель … закимарил. И всё, что у трезвого на уме…
То у пьяного на языке.
Ладно, если б только на языке. Как из меня полилось всё это. Как за праздничным столом: сюда укладывалось по-своему, ровненько так. За праздничным столом мы же едим первое, красивое заливное, красивое горячее, красивый салатик, прозрачное вино, а обратно – только винегрет. И вкус совсем не тот. Так и тут: чем больше человек в себе сдерживает, тем по-пьянке из него лезет такой бред. Как в анекдоте.
Илья Муромец с похмелья решил развеяться, сел на клячу, поехал, смотрит Соловей-разбойник лежит. Весь – один большой синяк, из всех зубов один остался. Он: «Соловушка, да кто ж тебя так?» За живой водой съездил, отлил ему.
-Соловушка, ты скажи, кто тебя так, да я ж его…
Соловей:
-Ой, Илюш, не спрашивай, проезжай, проезжай.
-Ну ладно.
Едет дальше, смотрит Змей Горыныч лежит: 5 голов оторвано, шестая еле хрипит. Он его откачал:
-Змеюшка, кто ж вас так?
-Ой, Илюш, проезжай, не спрашивай, не спрашивай.
-Ладно.
Едет, смотрит Баба-Яга.
-Баба-Яга, да кто тут так шалит?
-Ой, Илюш, лучше не спрашивай.
-Да говорите уже, вы чего-то темните.
-Ах, да я старая уже, расскажу, мне терять нечего. Вот трезвый ты человек-человеком, но пьяный… то почему так свистишь, то почему низко летаешь, то почему избушка не окрыльцована?
То есть по-пьянке из нас всё это вылезает. Утром не дай Бог вспомнить, что натворили вечером. Если не помнишь, то это как раз наше подсознание защищается. Так что лучше не помнить. Но чаще напомнят, народ у нас добрый. Поэтому некоторые предпочитают даже и не просыпаться. Это как Евдокимов: «А, пропустишь стакан и глядишь удручённо…»
Что с этим делать-то?
Самый лучший выход нашли, опять- таки, наркоманы. Они берут сразу заменитель наркотика и… сразу хорошо. Вмазался и уравновесился.
Но наш организм очень умный и настроен на выживание. Он понимает, что ситуация нихрена не изменилась, а человек спокоен, значит, делать ничего не будет. У нас же пока над нами не закапает, мы ничего делать не будем, пока не припрёт, или жареный петух не клюнет, или ещё что-нибудь. Пока нам хорошо, мы ленивые.
Тогда организм берёт и добавляет гормоны стресса. И уже не одна капелька, а две. Ну а наркоман, что дурнее паровоза, что ли? Он ещё добавил дозу. Ну а организм? Это ж тот же самый наркоман. Сознание ещё добавляет и т.д. Вот так начинает расти доза. Весело, да? И потом, не дай Бог, вот это отнять, здесь остаётся такой ужас. Если вас это сначала раздражало на 2 балла, на 5, то будет потом раздражать на 20, на 50. Весело, да? Вот почему резкая смена настроения. Именно резкая.
Вы сейчас можете подумать: «Нафига он нам это рассказывает? Мы же не такие. Мы-то вот это не употребляем».
Правильно. Наша доблестная медицина, что она предлагает? … Реланиум, иммуналы, фенобарбиталы, …
Успокоительные.
Легальные наркотики. Называется «барбитуровая наркомания» – в переводе на русский «правильная жопа, только в профиль». И мы начинаем сначала по одной таблеточке, потом по две, потом по 5, потом горстями. По одной не действует. Организм всё равно добавит дозу. В медицине это называется толерантность – не восприятие к дозе. Вы всё ещё можете себя обмануть, что это не про вас?
У человека собственные наркотики вырабатываются. Но они вырабатываются только тогда, когда мы либо делаем что-то полезное, либо побеждаем. Всё. В других случаях они не выделяются.
И вот, допустим, вы ходите, психуете после рабочего дня. Тут ещё муж, морда противная, ходит. Тут вы ещё с ним поругались. Тут ещё дети :
-Ну, как вы?
-Уйди, уйди.
Тут он решил: взял бутылочку и пошёл к другу с пивком. А вы тоже, да? Что дальше, ясно? Дозы будут расти. Сначала вы будете раз в неделю брать бутылочку пива, потом 2 раза в неделю, потом каждый день, потом — да и не одну бутылочку и т.д. Доза-то растёт. Какая разница? А тут вы не взяли…
- А если не берёт бутылочку пива?
- А что берёт? Бутылочку водочки? Так это ещё круче.
- Нет, вообще ничего не берёт. Тогда как?
Вот тогда мы начинаем что-то другое искать. Итак, допустим, я тут поругался с женой. Подхожу, открываю холодильничек, а там лежат пельмешки. Ну, что-нибудь вкусненькое. Я хряпнул вкусненького. Есть – это же полезно? Полезно. У меня сразу выделились собственные наркотики, и мне хорошо… целые полчаса. Через полчаса организму всё равно надо добавить дозу. И я начинаю ходить: «Чё бы такого сожрать-то?»
В конце концов, я уже начинаю метать всё подряд, всё, что под руку попадается. Практически вся Америка болеет болезнью «не могу перестать есть». Они такие все счастливые на вид. Но, тем не менее, они не могут перестать есть.
Кто-то начинает… Есть ещё у нас полезная игра и для выживания, и для удовольствия.
-Секс?
Вот. Это ещё и секс оголики. Это просто с этим козлом жизнь хреновая, а тут появился ну «настоящий полковник». Только этот «полковник» через месяц станет козлом. Следующий полковник станет козлом через две недели. Следующий полковник станет козлом через неделю. И тогда все они козлы. А мужики говорят про женщин: «Да все они на утро одинаковые».
-А вот у меня одно время был период, когда я приходила домой с очень физически тяжёлой работы. А дома муж, ребёнок маленький, им надо заниматься. И всё это так утомляет, и потом на вещи смотришь гораздо проще.
А вот это уже называется «трудоголики». Они держатся дольше всех: дольше сексоголиков, дольше обжор. Почему? Что возникает, когда трудоголики? Ну, во-первых, отсюда немножечко истратили. Что-то ж поделали. Плюс победы: «А! Получилось». Женщина: «Ой, какие у меня грядочки-то — золото». А мужик всю свою машину перебрал: «О! Блестит». Всё, возвращается домой. Ой-ё. Он опять в гараж, она опять на грядки. В итоге… доза-то растёт. Какая разница, что? Доза будет расти, расти, расти и расти.
Это я первое время ездил Новоалтайск на электричке. Вот это было ну очень показательно. Тот, кто ездит на электричке, знает, что есть привычка садиться в свой любимый вагон. А раз эта привычка есть у всех, то в одном и том же вагоне встречаются одни и те же лица.
И вот, утречком едешь раненько. Заходишь, а тут все с лопатами, с тяпками, с саженцами, с рассадой на перевес. И рожи такие, что ё-прст: «Куда прёшь! Здесь рассаду везут. Сейчас тебя тяпну». Ну, подумаешь, на работу еду, ну что там? Протиснулся, всё. Вечером садишься в эту же электричку, те же рожи довольные, угощают, семенами делятся, советами делятся. Думаешь, ну, слава Богу, подобрели. На следующее утро те же рожи, уже не лица. Утром – рожи, вечером – лица, утром – рожи, вечером – лица. Расслабились. Так или не так? Попробуйте трудоголика не пустить в сад, дождь пошёл. Семья вешается.
Тест на трудоголика: сколько вы можете пролежать на диване, ничего не делая?
В каждом из нас живёт маленький ребёнок лет так до шести. И мы себя ведём ну прямо как дети. Вот когда ребёнка садишь делать уроки, он что начинает делать? «Я хочу писать, я хочу какать, можно пойти посмотреть мультики, а можно, мам, а давай ты мне математику реши, а я пойду посуду помою». Ну, вот делать то, что у меня получается, то, что я победю. Потому что то, что я победю, у меня получается, а то, что не победю, оно мне не нравится. И мы начинаем делать то, что победим, то, что у нас точно получается.
Приведу в качестве примера свою супругу. Она 13 лет проработала в медицине, а тут мы с ней отучились на психологов. Она ж из области медицины, а надо было устраиваться на психолога. Страшно. И ей почему-то стало некогда устраиваться. «Нет, ну вот завтра-то я пойду, а сегодня постираю, поглажу, и вот побелить надо, тут вот надо подштопать, тут вот надо… как раз вот детей в школу собрать, вот это вот ещё тоже надо делать. А до этого всё не доходят руки, ну некогда».
Я смотрю, месяц ей некогда. Ну, некогда и некогда. «Вот завтра, вот завтра пойду. Сегодня вот сейчас это доделаю, вот это вот доделаю. Чем больше делаешь, тем…» Доза-то растёт. Тем больше будет недовольства. Вот это ведь ещё не сделано. Да, Господи, когда же кончится эта домашняя работа-то? Это как ремонт: ремонт невозможно доделать, его можно только бросить. Ну, невозможно. В Америке это называется «человек, который строит дом» — это уже всё, зациклился. Он будет строить, пока он там красит, что-нибудь уже отвалится. Это невозможно закончить, просто невозможно.
И вот доза растёт, растёт, растёт, растёт… И тут наш организм, он же очень мудрый, он поступает, как умная мама. А как поступает умная мама? Она берёт учебник, садится, решает задачу: здесь описаешься. И обрезала все удовольствия. Точно так же делает организм. Он берёт всю систему эту и отключает. Всё, больше удовольствия нам не доставляет ничего. На секс уже не тянет, водка не действует, не берёт, работать не хочется – вообще ничего не хочется. Всё, это то, что называется депрессия. Кто этого не пробовал? В такой момент даже родителей пошлёшь.
Вот в этот момент, этот самый чудный момент люди вспоминают про нас, психологов. И пошли в социальные службы и т.д. Сначала мы начинаем с самого нижнего. Приходите в какую-нибудь социальную службу, а там сидит девочка после института, которая всего вот этого ещё не знает. У неё этого тоже ничего нету. И она: «Вам надо сменить обстановочку, любовничка поменять, там одежду, волосы перекрасить». Вы на неё смотрите так, у вас здесь-то скопилось «ой-ой-ой», а здесь-то уже нечем компенсировать, и вы «А-а!» — прорвалось: «Вам бы только деньги с нас содрать!» — и т.д. и т.п., потому что это вам уже остодвестило, и остобрызгло, и не действует, и любовника не охота, и вообще, вообще, вообще, и наряды уже не доставляют удовольствия, и ничего не доставляет удовольствия.
Есть девочки и поумней: «Вам надо записаться к психотерапевту, он вам выпишет таблеточки». Вы будете ходить, как судак глушенный, потом как один… как накачаетесь таблетками… удачно. Только доза всё равно растёт. Рано или поздно вы всё равно придёте вот к этому вот.
Есть еще девочки… Они говорят: «Мы вас к такому психотерапевту отправим… Всё прям сразу снимет. Есть куча разных психотехник, которая снимет ваше напряжение». Сядьте, расслабьтесь, представьте шум воды, и так до самого, по делу всё у вас это выгребет. В зависимости от техник там можно почистить удачно.
Я, помню, прошёл холотропную сессию. Полгода любил всех. На меня можно было орать, а я стоял и думал: «Господи, как же тебе плохо, что ты на меня так орёшь». Самой добрейшей души человек…Через полгода, правда, накопилось опять.
Стоит пройти этим полгода, всё возвращается снова, потом через 2 месяца, потом через месяц, через неделю, потом вы влюбитесь в этого психотерапевта, потому что вы без него жить не сможете. А так как у вас кончатся деньги, он вас пошлёт. А так как он вас пошлёт, вы его возненавидите. Вы попадёте опять в это же состояние, Ну, круг дали и опять сюда, круг дали и опять сюда, круг дали и опять сюда…
- А нам говорили, что надо выплёскивать свои эмоции сразу. Тогда, когда это вам надо, а не дожидаться пока пройдёт 5, 10 минут, полчаса…
Я бы с удовольствием выплёскивать, да вот законы общежития не позволяют.
Одна женщина, которая нам преподавала биоэнергетику, всех своих пациенток учила: «Когда у вас накопилось дерьмо, возьмите половую тряпку и начинайте её стирать до такого состояния, пока не сможете ею вытереть лицо. Если вы ею сможете лицо вытереть, значит, вы её отстирали. Если нет, значит, не отстирали».
Рассказала, что приехала как-то с семинара, звонок в дверь, женщина стоит:
- Вы меня не помните?
Она говорит:
- Женщина, вы понимаете, что я за месяц вижу столько людей, а за год… тысячи. Я их могу даже не вспомнить.
- Вот вы мне рекомендовали, чтобы я не болела, тряпку половую стирать. Я выздоровела. Спасибо вам. Вот.
И показывает тряпку.
- Это то, что осталось от тряпки?
- Нет, третья за месяц.
Да, именно это поможет. Я когда-то снимал стрессы тем, что когда психовал, брал сковородку и начинал её чистить изнутри, иногда до снаружи не доходил. Моя коллега делает по-другому. Сколько у неё всего в кладовке есть, туда даже страшно заглядывать. А вот когда у неё накопится, она открывает кладовку и оттуда вываливает всё на середину зала и аккуратно раскладывает. Потому что у неё же победа наконец-то – это то, чего она очень боялась, и вот это получилось. У неё задача на запас.
Кстати, вот по этой же схеме работает то, что называется афганско-чеченским злом. Скалолазы, экстремалы — всё от этой же причины. Для человека нет ничего «вкуснее», чем победы.
Мы не уравновешены. Две чаши весов, можно сказать: вот отрицательные эмоции, вот положительные. Некоторые люди отрицательные эмоции упаковывают, сжимают, сжимают, сжимают. А на положительные целый год копят деньги: на всякие карабины, шпагаты, верёвки, костюмы. Потом едут на сплав, несутся, бьются башкой в касках о камни, переворачиваются в ледяной воде. Потом выходят и говорят: «Я смог это сделать».
И это израсходовали, и это получили. Другие лезут на Эверест, ломают ногти, пальцы, рёбра и т.д. Потом падают в ущелье, но залезают, для того чтобы залезть, вот здесь вот стать, чтобы получить и сказать на вершине: «Я смог это».
Но выше гор могут быть только… горы. И каждый ищет сплав ещё круче, горы ещё выше.
Нормальные люди не понимают ветеранов войны — афганских, чеченских. Они вернулись с войны, видели ужас и снова рвутся туда. Мне сейчас приходится с ними работать, и они опять рвутся туда.
Почему? Там вернулся из боя – он герой. А здесь — дерьма скопилась куча, а победы нет. Победителя-то нету. Вот здесь по капельке накапливается. Лучше раз взял ведро, вычерпал и всё. Что тут непонятного? Или также ведро сюда вот этого… удовольствия… победы. Нет ничего в жизни, вкуснее, чем победа. Ничего.
Это вот мамы наркоманов:
- А чего им ещё не хватало? У них и деньги были, хочешь джинсы – на, хочешь магнитофон — на.
- Хе,- я говорю,- вы отняли у них самое главное – вы отняли у них победу.
И мы своих детей делаем несчастными, когда лишаем их удовольствия побеждать. Вот вы собираетесь утречком в садик. А ребёнок сел и говорит:
- Я сам шнурки буду завязывать.
- Какой сам?!
Хоп, и вы отняли у него победу. Он кинулся посуду помыть, ему ещё интересно, как это делается. «Ой, тю-тю-тю, ты что? Уйди, разобьёшь». Мы отобрали второй раз победу.
Сначала мы учим детей ходить и говорить, а потом сидеть и молчать. Так вот, мы отбиваем желание от всего.
Всё, что мы не победили, а получили на халяву — не усваивается.
И поэтому у ребёнка нет побед, нет собственных наркотиков. Первыми садятся на иглу, спиваются бывшие победители. У нас первый приток наркоманов – это спорт смены, боксёры, борцы – ребята здоровые, крепкие. Всё нормально. Организм здоровый . Почему?
- Наверно, потому что спортсмены допинг получают.
О-о-о, тут такая победа. Вот это бегает, бегает, бегает в футболе, бац всех «А-а-а!!!». Вот это да, вот это вкусно. Нет ничего приятней, вкусней победы. Вот отчего актёры не могут уйти со сцены, как только они перестали получать эту победу на сцене – всё. Им это надо обязательно. Нет ничего вкуснее победы. Весело, да?
Когда у человека нет победы, вот вы спрашивали: закрепляется ли что-нибудь неприятное? Закрепляется. Есть ещё один такой интересный аспект, на который медики очень долго не обращали внимания, а сейчас обращают внимание, называется «обученная беспомощность». Она что на крысах, что на людях. Есть у нас положительное подкрепление, есть отрицательное. Центр удовольствия и центр неудовольствия.
Хорошо/плохо.
Этот момент очень интересный. Если крысам где-то в клетке подключают электрический ток, она начинает метаться, все рычажки нажимать, мордой во всё тыкаться, чтобы выключить. Если она нашла рычажок, всё, она его знает. Прекрасно.
Или ставили ещё эксперимент. Находили в мозгу эти 2 центра: центр удовольствия, центр неудовольствия. Вживляли электроды и делали две педальки. Вот крыса бегала, нажимала на эту педальку, срабатывал центр неудовольствия — больше она в этот угол клетки не заходила. Она запомнила, что там плохо. Когда она находила педальку к центру удовольствия, она умирала с голоду на этой педальке. Когда там стояла чашка с едой, бегал партнёр – это не интересовало. Вкусней победы ничего не было.
Другой эксперимент. Подключали электрический ток, и он никак не выключался. После этого крыса, когда всё попробовала, отказывалась от поисковой активности. Когда крыса не нашла выхода, она падала в угол, шерсть дыбом, начинала тихо и мирно умирать. У неё открывались язвы всякие разные. Если прекращали раздражения током, она тут же выздоравливала, кончался стресс. Если не прекращать, она могла умереть. После этого крысу посадили со всеми остальными крысами, и когда снова включали электрический ток, все крысы начинали искать выход, эта просто падала и ничего не делала.
Вот так.
Когда у человека нет выхода, он тоже падает и ничего не делает. Вот то, что называется «бесполезность»: «А, всё равно ничего не получится».
Обученная беспомощность.
Проводили точно такой же эксперимент с людьми. Включали неприятный звук, надо было найти на клавиатуре сочетание клавиш, после которых этот звук выключался. Было две группы: в одной существовала эта клавиша, если находили, выключался; в другой, напротив, не было — хоть что нажимай, звук не прекращался. Они это всё попробовали.
Потом следующий эксперимент с этими же двумя группами людей. Был ящик, надо было опустить руку, если касался кто-нибудь стенки, начинался этот же звук. И если противоположной стенки коснуться, звук выключался. Те, которые были в первой группе, у них ничего не выключалось. Они только касались, садились и больше уже ничего не делали. Всё, ждали, когда этот звук выключится сам. Люди из второй группы начинали шарить быстренько и отключали этот звук. Забавно, да?
Ещё один момент. Добавили определённые психологические действия тем же двум группам. Знаете, сейчас есть много методик самых разных: убери лишнее слово. Например: диван, кресло, лампочка. Ясно, какое лишнее слово, да? Двум группам давали. Одним говорили правильные результаты, если угадали, им говорили: «Правильно»; если не угадали, им говорили: «Неправильно». И у тех производительность на тесты возрастала.
А второй группе говорили от балды. Что бы они ни сказали… Они могли даже правильно говорить, им говорили: «Не, не…» Они отвечали неправильно: «Вот тут вот ништяк». Они не видели причины и следствия. Они не могли понять схему, как побеждать. Так вот, в этой группе росла агрессивность. Люди начинали отказываться делать эти тесты и резко упали показатели. Они перестали отвечать на тесты правильно. Их результаты фиксировали. В первой группе всё правильнее и правильнее отвечали на вопросы, а во второй всё неправильнее и неправильнее.
Когда человек не видит причины и следствия, когда он не видит плодов своей работы, он перестаёт что-либо делать. Вот так мы все обучились беспомощности. Потому что мы не знаем, на какую кнопку нажимать, чтобы выключился звук. И мы думаем: «А, всё равно такой кнопки нет».
Классический анекдот, чтобы запомнилась эта схема работы сознания, подсознания и тела.
Два пчеловода беседуют. Один говорит:
-Повадился ко мне на пасеку медведь. Ну, думаю, пристрелю я его. Я берданку жаканом заряжаю, чтобы наповал.
Жакан – это такая пуля здоровая. Есть дробь, а есть жакан. Вот он такой пулей заряжает, чтоб наповал медведя убить.
Шарика с той стороны избушки привязал, чтоб тявканьем не спугнул. Фуфаечку одел, ночи-то холодные.
- Сел, жду. Слышу хруст. Идёт. И тут, блин, луна за тучки спряталась. И главное хруст всё ближе, и луна за тучкой – ничего не видно. И чувствую сзади лапы на плечо. Не, умом-то я понимаю, что это Шарик отвязался, а срать-то перестать не могу.
Так вот, когда мы пытаемся себя контролировать, умом мы можем понимать всё, что угодно. И когда говорят: «Да, ты не реагируй». Ага. Сможете вы так не реагировать? Вы ещё не успели понять почему, а у вас уже ноздри шире ушей. Разве не так? Весело, вот почему я вот здесь вот ни одного выхода больше не вижу. Ну, временные меры, конечно, помогут.
Единственный путь, который нашёл я, как говорил Жванецкий: «Может, что в консерватории поправить?».
Сейчас мы займемся практикой.
Отследите и напишите все стрессогенные факторы, по которым ваш организм даёт выплеск гормонов, то есть ваш псих. Сначала отследите, потому что вся причина в подсознании, здесь уже менять что-то поздно.
Я вам расскажу, как запрограммировать или перепрограммировать собственный компьютер, чтобы в подсознании было меньше тех болевых точек, которыми мы реагируем неосознанно.
Напишите всё, что вас раздражает, обижает, бесит, выводит из себя, злит, не нравится.Давайте разберёмся, что вас злит. Это можно исправить только на уровне сознания.
Поэтому, первое и самое важное:начните замечать, что вас злит.
Искать причины – самая правильная работа.
Что вас раздражает? Что вам не нравится?
- Ну, не нашла я причины. Но она меня всё равно злит.
Ладно, если бы она была одна. У человека их меньше сотни в подсознании не сидит, незавершённых вот этих вот действий. Найти – это уже очень большая работа. Потому что, как правило, даже искать мы не умеем.
Самое главное – научить мозг находить адрес, причину. Именно адрес и причину.
И самая первая задача —это отделить причину от людей.
Вас не люди раздражают, вас что-то в них раздражает – это самое важное. Вы потом поймёте, почему. Сначала отделить, как говорят: мухи отдельно, котлеты отдельно.
Итак, что происходит в этот момент?
И вообще, что такое стресс?
Стресс – это когда наш прогноз или наши ожидания не совпадают с реальностью.
Мы-то думали, а оно-то оказывается.
- Ну, не всегда. Вот ты, допустим, идёшь и думаешь, что тебя отругают, а приходишь и ничего.
Это мы готовимся к этому. Чтобы вы не путали сознательный прогноз и бессознательный прогноз, я вам скажу, что в бессознательном такое творится.
Сейчас будем прояснять, что же там творится.
Первое, что с нами происходит – это как раз та самая тревожность, безадресный страх. Это когда ещё не поймёшь что, но уже хреново.
Второе — поиск причины, того самого адреса.
Третье — формирование мотивации.
Когда тревожность, происходит очень большой расход энергии. Вот что-то не так. Ещё не ясно что, но какое-то предчувствие, душа болит. Мы ещё не понимаем, а нас уже потряхивает. Подсознание уже увидело. И начинает быстренько искать адрес, потому что во все стороны обороняться тяжело. Как только мы нашли адрес, или цель, тогда всю эту энергию мы направляем в одну цель. Нам начинает легчать, потому что когда отовсюду – это очень страшно.
Если в деньгах выразить. Представьте, сначала я оплачивал 50 сторожей, а потом ни одного. Ну, дороговато 50 сторожей держать. И во все стороны смотреть тоже трудно. Легче, конечно, в одну. Вам легче 50 приборов контролировать или 1? Конечно, 1 легче.
Так и тут: мы находим цель, и тогда вся наша энергетика сжимается в пучок, не во все стороны светит, а только в одну ярким лучом. Эта энергетика, собранная в пучок, называется желание. Идёт формирование желаний, а желание, направленное на цель, есть чувство.
По поводу чувств, желаний, и эмоций очень много всяких разных учебников по психологии и каждый трактует их по-своему. Мне больше всего понравилось одно — индийская школа, там все чувства названы своими именами.
Чувство – это желание чего-либо.
Вот чувство голода – это желание поесть, чувство жажды – это желание попить, чувство усталости – это желание отдохнуть, расслабиться и т.д.
В советской психологии два вопроса:
Что ты хочешь? и Зачем?
были запрещены при консультациях. Не дай Бог, человек задумается. Потому что ясно было, чего хотеть. Того, чего хочет партия. А зачем? Это не твоё собачье дело. Для светлого будущего.
Нас очень долго обучали не думать, что мы хотим и зачем. Поэтому в своих чувствах мы ни хрена разбираться не умеем. Вот с транзитивностью к себе у нас как раз напряг: «Болит что-то, вот хочется чего-то, а чего не пойму». И мы, в основном, живём в таком вот «чудном» состоянии.
Разобраться в том, что же мы хотим, мы не в силах, ну не привыкли, нас не учили так. А уж если спросить, зачем вы этого хотите? То, тем более.
Я, конечно, запросто смогу угадать, чего вы все хотите в конечном итоге. Не верите? Сказать? Успокоиться. Вы хотите только успокоиться. Не верите? Это всё, что вы хотите.
«Я хочу заработать денег».
Зачем?
«Чтобы обеспечить своих детей».
Зачем?
«Чтобы дети были счастливы».
Зачем?
«Чтобы успокоиться».
«Я хочу отдельную квартиру».
Зачем?
«Чтобы обставить мебелью, чтобы получить свой угол, и чтобы вот там успокоиться».
И в итоге всё, что бы мы ни делали – мы хотим изменить этот мир по-своему и успокоиться.
Первое основное наше желание – это снять напряжение. Только путей у нас всяких разных много. У одного — сначала съездить в Америку… и там успокоиться. У другого — продать всех и успокоиться. Третьему ещё чего-то и успокоиться. Но в итоге мы все хотим успокоиться. Вот мы должны вот это выполнить сейчас, чтобы потом успокоиться.
«Мужа переделать».
Зачем?
«Чтобы успокоиться».
- Почему успокоиться-то? Чувство удовлетворения получить.
А удовлетворение когда наступает?
- Почему успокоиться?
Ну, успокоиться.
- Радость испытать.
И? Зачем?
- Чтобы успокоиться.
Итак, формирование мотивов, желаний, чувств.
Четвёртое – идёт подбор привычек подходящих.
У нас есть ещё фильтр полезности/бесполезности. И только потом пошла команда на действия.
Вот это всё в считанные доли секунды. Я не знаю, как мозг работает. Я не лезу в компьютер, мне это не важно. Мне важно, как работает программа , что мы делаем, алгоритм решения. И всё в зависимости от того, какую причину мы обозначим.
Один из моих любимых примеров.
Моя жена говорит: «Пойдём-ка, сходим в магазин, утепляться надо на зиму».
Чувствую интуитивно, ну, наверно, не работает сегодня магазин. «Не работает»,- подсказывает мне моя задница.
Жена говорит: «Ты на своём «барометре» давление-то давно проверял? Пошли…»
Ну, умеет она меня уговаривать.
Идём мы в этот магазин чудный хозяйственный, подходим, а там табличка «закрыто».
У меня прогноз совпал с реальностью? Что у меня будет? Выделение эндорфинов, энкефалинов, ну и я, возможно, сразу стану… счастливым! Победа! Потому что у меня внутри завязалась лёгкая вера своей интуиции.
А у неё? Прогноз, ожидание не совпали с реальностью. Если она нашла причину, что её раздражает моя улыбка, все её желания, чувства, привычки и действия будут направлены на что? «Что ты лыбишься?» Она даже не задумается, просто наорёт на меня от души.
Если причину она найдёт в том, что это они — козлы в рабочий день, как не все нормальные люди, закрылись, то все её желания, чувства, привычки и действия будут направлены на что? На них.
В зависимости от привычек, одна в стекло плюнет, другая дверь попинает, третья позвонит в главтрест и скажет: «Что это тут у вас такое творится?»
Человек даже не задумается, почему он совершил те или иные действия. Мы живём практически на автомате.А задумываться мы начинаем только тогда, когда ни одной полезной привычки не нашли.Вот только тогда мы начинаем задумываться.Анекдот на эту тему:
В клетку вешают банан, кладут палку и запускают обезьяну. Она прыгает, прыгает, до банана достать не может. Ей говорят: «Думай». Она села, лапу почесала, взяла палку, сбила банан, съела. В эту же клетку вешают бутылку, ставят табуретку, сажают алкоголика. Он прыгает, прыгает, прыгает, прыгает, достать не может. Ему говорят: «Думай». Он: «Чё думать-то? Прыгать надо».
Так вот мы и прыгаем… в основном, пока не поймём, что это бесполезно. А когда поняли, что бесполезно, то вообще ничего не делаем. Весело, да?
Обученная беспомощность: «Ай, всё равно не достать».
Знаете, как ловят обезьян? Ящичек или тыкву с дырочкой, а туда — банан или апельсин. Она туда лапу просовывает, схватила и всё. И всё, она уже банан не отпустит.
Вот так и мы, как уцепились за какие-то действия, которые нам показались полезными и всё мы отказаться от них не можем.
Делаете, делаете, делаете, делаете на автомате.
Мы не можем перестать делать это, пока не поймём, что это бесполезно. Всё что мы делаем, мы делаем практически на автопилоте.
Давайте выходить из состояния автопилота и задумываться над тем, а что ж мы делаем-то?
Понаблюдали за собой, «может, что в консерватории поправим?» Я вас уверяю, что вы девять десятых своей жизни не замечаете. Вы пробовали замечать то, что происходит вокруг вас?
Мы ведь и не живём. Мы всё время где-то не здесь. Вот вы сейчас здесь или нет?
Я вам сейчас ещё одну технику расскажу.
«Стоп-техника» называется. Я научу вас успокаиваться. Это чтобы вы немножечко пришли в состояние человека. Нам всем желательно это делать почаще. Для начала она делается утром и в дверях, во всех дверях, когда вы входите или выходите из какого-то помещения.
Это три вопроса.
Есть такое понятие «транс». Транс – это когда навели резкость на чём-то одном, всё остальное не видите. Некоторые говорят: «Да на меня гипноз не действует, транс не действует».
Мы все живём в трансе. Знаете, бывает такое: чуть задумаешься, остановку свою проехал. Или зачитаешься, и там, на кухне что-то убежало. Кино засмотрелись: «Ой, блин, забыла». Вот это и есть состояние транса: когда мы наводим резкость на чём-то одном, всё остальное выпадает. Из транса мы выпасть не можем, поэтому давайте хотя бы переходить из одного транса в другой качественно.
Первый вопрос: Что я чувствую?
Второй вопрос: О чем я думаю?
Третий вопрос: Чего я хочу?
Что я чувствую, о чём я думаю, и что я хочу? Потом фигурную скобочку –здесь и сейчас.
А теперь я расскажу, как работает эта техника. Такая тупая вроде бы, но, тем не менее, она включает такой момент, который называется осознание.
Утром, как проснётесь, проведите руками по своему телу. Как начинает работу огромный завод? С чего начинается его день? С пятиминутки на совещании. Как чувствует себя каждый из отдела? Какие идеи там накопились? Точно также пробежитесь по своему телу. Как ваша голова? Шею что-то немного отлежали. Плечи что-то напряжены. Раз-раз-раз. По телу пробежали. И общее самочувствие: как же я, в общем, себя чувствую? Каковы ваши ощущения и чувства?
Что такое ощущение, что такое чувство?
Когда меня схватили за руку, я ощущаю тепло, а чувствую отвращение, если это сделал неприятный мне человек. Вроде бы приятные ощущения, но неприятные чувства.
Задайте себе вопрос:«О чём думаю?»Если тот же директор завода начнёт сразу хвататься за все документы…. он ничего путного не сделает. Прежде всего, сначала надо все документы разложить по папочкам: это вот туда-то, это папка такая-то, это папка такая-то, такая-то… А если сразу все документы взять, то ничего хорошего не получится. Так и тут. Сначала нужно обозначить все свои мысли. Потому что все наши мысли мне напоминают либо стаю бешеных куриц на чердаке, либо тарелку спагетти.
Если взять любого из вас и в лоб спросить: «О чём вы сейчас думаете?» У человека не менее двадцати мыслей в голове одновременно роятся. Менее двадцати не бывает. Одна мысль цепляется за другую, другая за третью, третья за четвёртою и додумать их до конца невозможно.Вот я с вами сижу сейчас разговариваю, а сам думаю о том, что у нас вчера спёрли часы. Интересно, что же теперь будет? А ещё мне надо идти зубы лечить, а где же взять деньги? У магазина супруга меня ждёт, и как же я доеду до туда?.. И я когда-нибудь додумаю мысль до конца? Нет. Никогда, пока я не поделю её на части.
Вот берёшь спагетти, они в рот все не входят. Думаешь, порубить что ли?
Вот также и тут. Поэтому утречком заведите и подпишите основные папочки. Там… «стерва». И не важно, что в этой папочке: все мысли о свекровке или о соседке. «Козёл» — сосед, муж или кто-то еще. И не важно содержимое, только название.
И дальше третий вопрос:«Что я хочу вот здесь и сейчас?»
Нас очень долго учили не хотеть. А всеми нашими «хочу» заправляет наш ребёнок. Так вот, хотеть не вредно, вредно не хотеть. Поэтому важно осознать, что я хочу в этот момент, здесь и сейчас. Вот, например, здесь и сейчас я очень хочу пить, очень хочу спать. И сейчас бы я ещё с удовольствием съел шоколадку. Это то, что я хочу в данный момент. Например, шоколадку не получится, спать как-то тоже не получится, а попить — почему бы не налить? И я хотя бы какое-то желание своё исполню, мне уже от этого будет легче.
А дальше расскажу, как эта «стоп-техника» помогает прожить целый день.
Допустим, начальник меня вызвал и устроил мне «секс»-минутку. И чем я занимаюсь весь оставшийся день? Где я появляюсь, где я нахожусь, я там с начальником – нормальное явление. Я буду доругиваться с ним весь оставшийся день. Я выйду с работы и буду с ним доругиваться. Приду домой и я уже в трансе. Я же ничего не заметил по дороге домой. Я не купил продуктов домой, мне не до этого что-то было, я с начальством ругался. Я что заметил какой-то магазин, когда проходил мимо? Конечно, нет. Я знакомого не заметил, которого давно знаю, за что он на меня обиделся. Иду себе, иду, захожу домой. Я не заметил, что дома всё убрано, сготовлено. И тут жена меня берёт и из одного транса в другой передёргивает: «Тапки обуй!» «О, я уже дома». Или даже больше оторвусь, пока она меня не передёрнет из этого транса: «В конце концов, ты не на работе, а дома! Ты почему не купил продуктов?»
Как делается эта техника? Я вышел с работы в другую среду где нет начальника, и всё осталось там.
Когда я служил в армии, у нас там был один майор, его когда вызывали на «секс»-минутку: «А? Что? Так точно! Никак нет! Да! Иванов, Петров, да…» Это прелесть. Вот так выполняется «стоп»-техника в идеале. Он выключился, теперь ему всё пофиг. Начальник может орать, он встряхнулся и пошёл дальше.
Так вот, я вышел на улицу.
Что я чувствую?
Помните, я говорил, что от тела зависят наши мысли? Что чувствую? Что вот тут как-то зажато. Плечи расслабить, зубы…
О чём я думаю?
Папочку о начальнике я закрываю и, как говорила Скарлет: «Об этом я подумаю завтра». Что толку? А сейчас о чём? О, мне надо зайти в магазин, вспомнил! Про магазин ясно, а что до магазина? Я хочу пройтись, закурить. И я пошёл, смотрю на природу, на красивых женщин, на детей, на птичек. Я прошёл и испытал столько удовольствия!
Подошёл к магазину, так, что же мне надо было купить? Открываем папочку, чего мне купить. Захожу: «Зачем я сюда пришел?» В магазине всё купил, поругался с продавщицей, потому что там что-то просрочено и т.д. Но если я выйду из магазина и не закрою эту папочку, я буду доругиваться с продавщицей до самого дома. Закрыл я ее: «Да, иди она к лешему» и пошёл, дальше я опять смотрю на вас, на них, перед собственной квартирой останавливаюсь, если идут друзья я, конечно же, их замечу, я же по сторонам смотрю. Дошёл до дома. Остановился перед дверью. Что я чувствую? Прошёлся, продукты купил. Знаете, какой ещё анекдот про продукты есть?
Женщина русская, замотанная с авоськами несётся домой, тут перед ней эксгибиционист плащ распахивает. Она: «О, колбасу забыла купить!»
Вот, приблизительно, в таком трансе мы постоянно и обитаем.
Вот я пришел домой. Что я чувствую? Отдохнул. Что я думаю? Мне сегодня надо кран починить, давно собирался. Звоню в дверь. Жена открывает. Так вот, я уже войду совершенно в другом настроении. Я увижу в 10 раз больше, чем кабинет начальника.
Из десяти частей жизни мы не замечаем девять. Мы по пути психуем, не замечаем, а подсознание… оно всё это видит. Самое удивительное– как бы вы ни отвлекались, вы всё это видите.
Ставили такой эксперимент. В зрительном зале кинотеатра развесили всякие стенные газеты. Люди там сидели и разговаривали о каком-то собрании, а потом их спрашивали: «Вы видели, что там на стенах?» И никто не видел. Даже если постараться, этого не видно. Потом проводили гипноз и опрашивали. Они целиком рассказывали весь текст.
Попробуйте начать замечать. Уж если психуете, так давайте психовать на то, на что, действительно, стоит психовать.
Половина того, на что вы психуете – это даже не ваше. Вас так научили. В ваш компьютер загрузили столько лишнего. Столько лишних программ. Это не ваши программы, вас научили психовать, вас заставили психовать. А вы по привычке всё психуете и психуете.
Я говорил, что всё полезное нам достаётся от наших родителей. Так вот, сейчас оно перестало быть полезным. Это не значит, что они нас учили плохому. Нет, нас идеально готовили к социализму.
Чему чукча будет учить своего ребёнка? Выживать в том мире: никогда не брать с собой воду, по пути вот там раз, хапнул, харьку смочил. Не пить, потому что на морозе пить – это почки и т.д. Только вот смочил водой и так чуть-чуть. А если уж пить, то тогда сесть и горячего чаю в юрте. Никогда не одеваться очень тяжело, одеваться легко, но так чтоб не продувало вообще. Бежать по 50 км, потому что если ты не будешь бежать, ты замёрзнешь. Началась пурга, чтобы от ветра не замёрзнуть и с пути не сбиться, нужно закопаться в снег, переждать пургу.
И потом со всеми этими привычками взять его и в Сахару. Всё, труп. Если вы себя в песке закопаете, это сразу труп. Если он оденется так, что его продувать не будет, тепловой удар. Если он воды с собой не возьмёт, а так чуть-чуть хапнет, вообще всё весело.
Так это что, родители виноваты? Нет, родители хотели как лучше. Они нас научили тому, чему научились сами. А сейчас изменились условия жизни. Ну, это не та страна, к которой мы готовились. Мы собрались в тундру, а у нас Сахара. Поэтому отследить те привычки, которые сейчас не работают, чтобы не прыгать лишний раз. Вот, что нас злит? То, что не допрыгиваем. А, может, прыгать не надо?
- А как закрыть папочку конфликта с начальником? Вот если я иду и думаю, почему я ему не сказала то и то, ведь он не прав? Я готовлюсь к следующему разговору. Причём, готовишься, готовишься, а потом придёшь и ничего не скажешь.
Нужно открыть другую. Пока вы другую папку не откроете, та не закроется. «Вот об этом я подумаю завтра». Что толку? А сейчас что? Почему я вам и объясняю, что для того, чтобы закрыть, нужно поменять позу, чтобы закрыть, осмотреться вокруг и вспомнить, что я хочу.
Понятно, что такое «стоп»-техника?
Она как раз для того, чтобы вы вовремя закрывали одни папки и открывали другие. Я вам не гарантирую, что это начнёт у вас получаться сразу. По-первости вы её будете выполнять коряво.
Помните, как мы учились писать? Вообще, процесс обучения такой интересный. Я помню, когда я учился вязать, мама надо мной ухахатывалась. Она говорила: «Такое ощущение, что ты гнёшь стальную проволоку». Это ж всем телом. «Язык высуни, так лучше получается». Это же шедевр. Кто бы мог подумать, что эта тоненькая ниточка… это надо же загнуться вот так. То есть сначала оно не привычно, это потом оно само работает. Это потом, а сначала-то… сначала очень коряво.
А когда мы писали? Там вот, если изогнёшься так букву «О» во весь лист аж. Это ж нарисовать , так уж нарисовать. А теперь мы пишем не задумываясь.
Поэтому сначала нам нужно себя научить. Разделить всё по нескольким папочкам. Объяснить нашему мозгу, чего мы от него хотим. Чтоб он вот начал работать продуктивнее.
А то он завис, как компьютер. И нас всё несёт. Мы живём по привычке инерции, как во сне. Просто мы из одного сна в другой перескакиваем. А то вот так вот девять десятых жизни проскочит, а мы их так и не увидим.
Автор: А.Капранов
