То, чего очень не хватает, на мой взгляд, современному человеку (и я тут не исключение) - так это смирения. В христианской культуре (да и в любых других религиозных культурах) смирение - это признание собственной незначительности перед лицом Бога или каких-либо иных сил мироздания. "Мир большой - а я маленький". Для кого-то это смирение означает самоуничижение, но "я мал перед лицом Господа" не то же самое, что "я червь презренный, извивающийся у подножия трона Его", хотя сторонников второго подхода увы, немало.
Гуманистическая культура Возрождения бросила вызов этому подходу, воспевая человека как титана, взяв на вооружение богоборческие мотивы, известные еще со времен античности (мы знаем немало древнегреческих героев, с переменным успехом бросающих вызов богам, включая самого свирепого из них - Диомеда, сына Тидея). Как там у Гумилева? "Это верная дорога, мир иль наш, или ничей - правду мы возьмем у Бога силой огненных мечей". Теперь человечество большое, а мир - маленький. "Мы рождены чтоб сказку сделать былью....".
Обратной стороной этого подхода может быть презрение к слабости и уязвимости как к "недоработке" (а Ницше с его сверхчеловеком продолжает именно гуманистическую традицию в духе Возрождения). "Ты можешь все, стоит только очень захотеть и пахать-пахать-пахать". Признание "я не могу с чем-то самостоятельно справиться" в таком контексте может превратиться в признание собственной дефектности, "недоработа нности" с точки зрения идеологии сверхлюдей, успешно шагающих по Вселенной и сажающих на Марсе яблони. Поэтому наш современный человек яростно сопротивляется признанию собственной уязвимости и ограниченности своих сил, а людей, расписывающихся в этом, подозревает в симулянтстве.
Но - мир большой, а мы - маленькие. Смирение, если убрать его религиозный аспект, это принятие того, что в мире есть очень мало вещей, на которые мы по-настоящему можем повлиять. Черт, мы даже над телом-то своим не полностью властны и не в наших силах на 100% предотвратить ту или иную болезнь, мы можем только играть с увеличением/уменьшением вероятностей. Смерть все равно наступит, страдание время от времени неизбежно, неудачи и провалы - такая же составляющая жизни, что и успех (и более частая). Есть, правда, такие ребята, как биохакеры, которые, вооружившись последними данными науки, пытаются "взломать" нашу биологическую природу и обмануть ее - прожить без болезней лет этак 150. Не замечая при этом, что всю свою жизнь превращают в сплошной тревожный невроз (не дай Бог отклонюсь от программы правильной жизни!).
Принятие ограниченности наших возможностей влиять даже на собственную жизнь для кого-то может быть шагом к отчаянию. Но это может быть и путем к высвобождению большого количества энергии. Ты можешь переключиться с попытки сдвинуть громаду жизни на то малое, на что ты действительно можешь повлиять, находить точки опоры в своем бессилии. Ок, я прямо сейчас не могу взять и уволиться с ненавистной работы. Могу не смиряться с этим и яростно внутри протестовать, раз за разом все сильнее и сильнее ощущая собственное бессилие и немощь. А могу задаться вопросом, какой маленький шаг, какое небольшое действие я могу предпринять, чтобы постепенно двигаться туда, куда хочу, или чтобы просто продержаться нужное мне время. Пусть это будет хотя бы кружка любимого чая - а ведь некоторые люди отказывают себе в этом до момента "полной и окончательной победы". Смирение подразумевает, что я не сдвину гору с места - но вот перенося камешки я что-то могу сделать, и, таким образом, вернуть себе ощущение контроля над тем, на что я действительно могу повлиять. Как отмечал еще Виктор Франкл, если ты не можешь сбежать из концлагеря или уничтожить его (а ты этого действительно не можешь...) - сосредоточься на том, что в твоей власти. Например, на том, чтобы каждый день в этих невыносимых условиях чистить зубы... Или - если не о концлагере - не в моей власти определять, как люди воспринимают меня - в моих силах пытаться наиболее ясно выражать себя. Не в моей власти определить, каким будет моё тело через полгода - моих силах сходить сегодня на тренировку... Удивительным образом ощущение того, что ты можешь контролировать лишь малое, придает много сил и энергии для того, чтобы жить дальше. В этом, как мне кажется, суть смирения.
Автор: Илья Латыпов
Гуманистическая культура Возрождения бросила вызов этому подходу, воспевая человека как титана, взяв на вооружение богоборческие мотивы, известные еще со времен античности (мы знаем немало древнегреческих героев, с переменным успехом бросающих вызов богам, включая самого свирепого из них - Диомеда, сына Тидея). Как там у Гумилева? "Это верная дорога, мир иль наш, или ничей - правду мы возьмем у Бога силой огненных мечей". Теперь человечество большое, а мир - маленький. "Мы рождены чтоб сказку сделать былью....".
Обратной стороной этого подхода может быть презрение к слабости и уязвимости как к "недоработке" (а Ницше с его сверхчеловеком продолжает именно гуманистическую традицию в духе Возрождения). "Ты можешь все, стоит только очень захотеть и пахать-пахать-пахать". Признание "я не могу с чем-то самостоятельно справиться" в таком контексте может превратиться в признание собственной дефектности, "недоработа нности" с точки зрения идеологии сверхлюдей, успешно шагающих по Вселенной и сажающих на Марсе яблони. Поэтому наш современный человек яростно сопротивляется признанию собственной уязвимости и ограниченности своих сил, а людей, расписывающихся в этом, подозревает в симулянтстве.
Но - мир большой, а мы - маленькие. Смирение, если убрать его религиозный аспект, это принятие того, что в мире есть очень мало вещей, на которые мы по-настоящему можем повлиять. Черт, мы даже над телом-то своим не полностью властны и не в наших силах на 100% предотвратить ту или иную болезнь, мы можем только играть с увеличением/уменьшением вероятностей. Смерть все равно наступит, страдание время от времени неизбежно, неудачи и провалы - такая же составляющая жизни, что и успех (и более частая). Есть, правда, такие ребята, как биохакеры, которые, вооружившись последними данными науки, пытаются "взломать" нашу биологическую природу и обмануть ее - прожить без болезней лет этак 150. Не замечая при этом, что всю свою жизнь превращают в сплошной тревожный невроз (не дай Бог отклонюсь от программы правильной жизни!).
Принятие ограниченности наших возможностей влиять даже на собственную жизнь для кого-то может быть шагом к отчаянию. Но это может быть и путем к высвобождению большого количества энергии. Ты можешь переключиться с попытки сдвинуть громаду жизни на то малое, на что ты действительно можешь повлиять, находить точки опоры в своем бессилии. Ок, я прямо сейчас не могу взять и уволиться с ненавистной работы. Могу не смиряться с этим и яростно внутри протестовать, раз за разом все сильнее и сильнее ощущая собственное бессилие и немощь. А могу задаться вопросом, какой маленький шаг, какое небольшое действие я могу предпринять, чтобы постепенно двигаться туда, куда хочу, или чтобы просто продержаться нужное мне время. Пусть это будет хотя бы кружка любимого чая - а ведь некоторые люди отказывают себе в этом до момента "полной и окончательной победы". Смирение подразумевает, что я не сдвину гору с места - но вот перенося камешки я что-то могу сделать, и, таким образом, вернуть себе ощущение контроля над тем, на что я действительно могу повлиять. Как отмечал еще Виктор Франкл, если ты не можешь сбежать из концлагеря или уничтожить его (а ты этого действительно не можешь...) - сосредоточься на том, что в твоей власти. Например, на том, чтобы каждый день в этих невыносимых условиях чистить зубы... Или - если не о концлагере - не в моей власти определять, как люди воспринимают меня - в моих силах пытаться наиболее ясно выражать себя. Не в моей власти определить, каким будет моё тело через полгода - моих силах сходить сегодня на тренировку... Удивительным образом ощущение того, что ты можешь контролировать лишь малое, придает много сил и энергии для того, чтобы жить дальше. В этом, как мне кажется, суть смирения.
Автор: Илья Латыпов
