Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что феминистки XX века не зря сражались. Даже если посмотреть трезвым сторонним взглядом на современные межполовые отношения, нельзя не признать: мужчины и женщины, наконец, могут взаимодействовать, соблюдая баланс на чувствительных чашах гендерных весов. Романы, случайные связи и браки заключаются по обоюдному согласию. Секс уже не носит трофейный характер, секс не унижает женщину, не делает её жертвой, предметом или объектом — если говорить, конечно, о просвещённой части нашего общества. Женщины научились занимать достаточно места в мужском мире, но самое главное — они научились выглядеть так, как они хотят, одеваться так, как они хотят, женщины научились сами решать: заводить им детей или нет, выходить им замуж или нет, иметь одного любовника или пять, выглядеть сексуально или нелепо. И, возможно, как апогей всего этого феминистического триумфа — женский оргазм начал интересовать мужчин так же, как много веков подряд женщин интересовал мужской.
Является ли этот факт подтверждением того, что женщина перестала быть объектом? Как новое положение женщин в обществе изменило природу гендерного осознания? Основа отличий между мужчиной и женщиной — в природе или в воспитании, в навязанном или в заложенном веками? Ответы на эти вопросы продолжают искать учёные всего мира, а мы попытаемся коротко обозреть историю вопроса и проанализировать настоящее положение вещей.
Феминизм
Якобы с самого начала мира мужчина двигался вперед с копьём над головой, осваивая новые пространства, женщина же сидела на корточках, собирая плоды и рожая детей. Так было принято думать всегда, детей учили этому в школе, никто не задумывался о том, что мы не знаем ничего о тонкой организации жизни наших далёких предков, тем более что недавно был опровергнут миф о природной полигамности мужчин и моногамности женщин.
За последний век с небольшим женщины сбросили с себя навязчивый (или навязанный) образ прикованной к дереву (к коттеджу, замку, пещере, избе) рабыни. Им удалось убедить мужчин в том, что они достойны голосовать и ездить в общественном транспорте, разводиться, получать высокие должности, открывать собственные фирмы, заниматься искусством и наукой (в этом отношении прекрасной иллюстрацией будет хотя бы Мириам Мирзахани,
). Теперь женщина может сидеть одна в кафе, не рискуя быть снятой любым проходящим мимо мужчиной, может отвечать положительно или отрицательно на предложения сексуального характера, не рискуя быть при этом униженной или изнасилованной. Естественно, речь идёт об определённом социальном срезе — подобная ситуация существует лишь в интеллектуально развитых слоях населения больших городов, об этом не стоит забывать. И мы рассматриваем исключительно этот срез общества. В массовых же масштабах женщину по-прежнему продолжают воспринимать как визуальный объект, как looked-at-ness, или «бытие под взглядом».
fbvkpn
Можно сказать, что на полноценный оргазм имеют шанс только те женщины, которые смогли выбраться из густой жижи патриархата с помощью образования и ориентированностью на прогрессивную систему социальных отношений.
Несмотря на то что мы продолжаем существовать в патриархальном обществе, несмотря на то что ежедневно миллионы женщин подвергаются сексуальному насилию на улицах и в семьях, несмотря на то что девушкам до сих пор страшно возвращаться ночью домой в одиночестве, три волны феминизма не прошли зря. Они существенно подточили камень патриархального общества.
Так уж получилось, что наше общество, мужское общество, общество рассудочное, логически обоснованное, стремящееся, всегда искусственно давило природность, мистику, всё феминное, женское, порывистое, интуитивное. Так было в Древнем Риме, в Греции, так было всегда, женщины были изолированы от общества, затолканы за деревянные решётки, им вдалбливалось с пелёнок, что они неполноценны, что они больны только потому, что они женщины. Любое проявление женского считалось болезнью или грехом — от менструаций до интуиции.
Путь к полноценному оргазму лежал через баррикады Французской революции, через конгрессы по защите прав женщин, через манифестации суфражисток за право женщин голосовать на выборах. В 1855 году суфражистка Люси Стоун сказала: «Мне недостаточно иметь права голоса и права собственности, если я не могу быть полноправной хозяйкой своего тела».
Путь к уважению и принятию в обществе лежал через экзистенциальные утверждения Симоны де Бовуар, которая впервые рассматривает проблему феминизма не как восстание всех женских масс, а как трагедию одной женской души, запертой в погребе мужских амбиций, религиозных и морализаторских предрассудков закостенелого европейского общества 1950-х. Симона де Бовуар впервые предположила, что женщина не пассивна от природы, пассивность и слабость навязывается ей обществом и воспитанием. Женщины середины ХХ века поняли, что они, подобно завязям, заключённым в тиски, не могут развиваться так, как должны.
ЛЮСИ СТОУН «Мне недостаточно иметь права голоса и права собственности, если я не могу быть полноправной хозяйкой своего тела».
Путь к полноценному оргазму лежал через баррикады Французской революции, через конгрессы по защите прав женщин, через
манифестации суфражисток за право женщин голосовать на выборах.
Женщина была жертвой мужского мифа, в который сама свято верила, и жила ради него, как Дон Кихот. Будучи преданной несуществующему, она бросала всю свою жизнь в никуда, так и не поняв ни саму себя, ни мира вокруг, так и не осознав своих сильных сторон, своей внутренней субъективной красоты и своих эрогенных зон, наконец.
Путь к осознанию женщиной себя как человека лежал через книги Вирджинии Вульф, сестёр Бронте и Филлис Чеслер, через поэзию Эмили Дикинсон и Сильвии Платт, через буйство Валери Соланас и её «Манифест общества уничтожения мужчин», через радикальный феминизм, через сексуальную революцию, через ярость, с которой феминистки XX века бросались на амбразуру. Получив экономическую независимость, существуя наравне с мужчинами в свободном мире, начав, наконец, жить, женщины вдруг осознали, что потеряли свою тайну, став в этой битве максимально естественными, они сбросили с себя личины порядочных жён или, наоборот, изнеженных пустышек, пахнущих пастилой и цветами. Энергия, которую женщины веками держали внутри себя, хлынула вдруг потоком и затопила весь прогрессивный мир.
Мужчины учились воспринимать женщин как равных себе людей. Этому способствовали сексуальная революция, кризис института брака, многочисленные войны, когда женщины вставали к станкам и занимались исконно мужской работой.
Пройдя через все ужасы ХХ века, потеряв мистический ореол и вновь завоевав его, женщина выбралась из кокона-объекта и обрела свою истинную сексуальность.
МАНИФЕСТ ОБЩЕСТВА УНИЧТОЖЕНИЯ МУЖЧИН Валери Соланас
fbvkpn
Секс
Женщин, к счастью, больше не берут и не имеют. Но с другой стороны, женщин как будто больше не завоёвывают. Женщины перестали быть трофеями в оскорбительной для них войне самцов. Женщины перестали быть половыми органами на каблуках, репродуктивной системой с коровьими глазами, женщины больше не подвергаются детерминации. Впервые у девочки появилась возможность начинать жизнь с познания и осознания себя, а не с ожидания прекрасного принца.
Но значит ли это, что женщина перестала быть сексуальным объектом? Или это значит, что и мужчина, с его подпрыгнувшей шкалой нежности, с его новым чувством прекрасного, с его ежегодными депрессиями, тоже стал объектом?
Стоит заметить, что в конце ХХ века мужчины тоже стали подвергаться мифу о красоте, глянцевые журналы и рекламные плакаты заполонили образы идеальных оболочек мужского пола. То есть с приходом женщин в активную социальную и экономическую жизнь, мужчины начали заполнять своими телами пустующие ниши сексуальных объектов. Теперь внешность мужчины имеет значение едва ли не большее, чем его положение в обществе или благосостояние, потому что активные женщины уже совсем не так нуждаются в каменных стенах и надежных тылах. Они хотят красоты мужского тела, его тяжести, его любви. Они хотят, чтобы их ублажали.
Любовь перестала восприниматься женщинами как единственная цель жизни. Женщины поняли, что быть привлекательным объектом — оскорбительно, что важно быть привлекательным человеком. Женская сексуальность стала работать на саму женщину, а не на удовлетворение мужских потребностей. На истлевшем теле жертвенной любви как будто начинает расти новая любовь, не то чтобы эгоистическая, но существующая внутри самой себя, как будто в тени, в оберегаемом священном пространстве. Можно сказать, что молчавшая столько веков женщина вышла теперь за пределы языка.
Феминистки второй волны, просвещённые женщины на Западе и даже советские женщины, жившие в ситуации, когда всё нужно держать в руках, — воспитали ли они настоящих мужчин? Есть мнение, что исключительно благодаря сильным женщинам середины XX века Европа сейчас населена нежными, инфантильными мужчинами, которые впервые могут позволить себе осознанно не соответствовать маскулинному образцу. Их вполне устраивает спокойная жизнь в съёмных квартирах или, наоборот, нестабильный фриланс и вечное веселье. В определённой среде женщины добились своего — они торжествуют.
Женская сексуальность стала работать на саму женщину,
а не на удовлетворение мужских потребностей.
Впервые мужчину заставили задуматься о том, что женщина в принципе не может испытать оргазм от простого проникновения полового члена во влагалище. Секс перестал быть исключительно процессом проникновения. Сексуальные отношения перестали рассматриваться как доказательство мужской власти. А женщины получили право на продолжительные предварительные ласки и долгие поиски точки G, впервые средства массовой информации уделяют внимание женскому оргазму столько же, как и мужскому (в последнее время, наверное, даже больше).
Значит ли это, что женщины искусственно пытаются заинтересовать собой мужчин, когда пишут в глянцевые журналы колонки о том, как доставить им удовольствие, которого они заслужили? Но перестает ли белокожая девочка при этом быть сексуальным объектом?
Наверное, женщины давно повернули бы беспощадное колесо половых отношений в свою сторону, окончательно освободив себя от гнёта жертвенности, подтянув за прогрессивными мегаполисами остальной мир, но на их пути встал миф о красоте. Наоми Вольф в нашумевшей одноименной книге настаивает на катастрофическом вреде принятого обществом и средствами массовой информации шаблона в виде худой молодой женщины с правильными чертами лица и идеальным телом, который сводит на нет все усилия феминисток и заводит новых сильных женщин в тупик, полный не меньшего отчаяния, чем, например, религиозное давление прошлых веков. Раньше был стандарт «церковь, кухня, дети», теперь же существует другой стандарт — красота, ради которого многие образованные и умные женщины готовы годами оттачивать своё тело, подгоняя его под вымышленный шаблон. И опасность эта теперь может коснуться обоих полов — судя по всему,
.
fbvkpn
Наряжая себя, обволакивая кружевом, нанося макияж, подтягивая грудь, думает ли женщина о том, что ей действительно нравится выглядеть именно так? Об этом думают женщины, имитируя оргазм не только вздохами и стонами, но и сокращением мышц, чтобы их мужчины никогда не догадались о том, что им нужно совсем другое.
К счастью, в этом бесконечном тоннеле познания себя, своего тела, своих прав, своей души есть просвет. В многоэтапном процессе окукливания, то есть очеловечивания, женщины то замирают на десятилетия, то совершают мощные рывки.
Для примера можно рассмотреть факт, что мужская половая система была досконально изучена уже к семидесятым годам ХХ века, причём для этого были использованы самые прогрессивные технологии и все извлечённые данные были сразу же внесены во все медицинские справочники. Что касается устройства женских половых органов, то внимание уделялось исключительно репродуктивной системе, то есть женщина до конца ХХ века в общем и целом рассматривалась медициной как машина по вынашиванию детей. О вспомогательной роли эрогенных зон и клитора мужчины знали и использовали их, только чтобы подготовить женщину к проникновению.
О том, чтобы изучить клитор досконально и приравнять его мужскому пенису, не было и речи, поэтому никто, кроме, пожалуй, Мари Бонапарт и Фрейда, не занимался проблемой женского оргазма вплоть до конца ХХ века. Тем не менее научно доказано что в женском клиторе в два раза больше чувствительных нервных волокон, чем в мужском пенисе. Первая микроиннервация клитора с помощью МРТ была произведена лишь в 1998 году (при этом для изучения мужского пениса эта процедура была проведена вначале 1970-х), с помощью этой процедуры были установлены истинные размеры этого органа. Стало известно, что на поверхности видна только головка, остальная же и большая его часть находится внутри и опоясывает влагалище. Тем не менее только в 2009 году были сделаны первые трёхмерные УЗИ клитора и стало понятно: то, что считалось клиторальным оргазмом, на самом деле является глубоким вагинальным оргазмом, так как клитор уходит глубоко во влагалище. Эти и другие примеры говорят нам о том, что мы всё ещё достаточно мало знаем о физиологии женской сексуальности, а продолжать изучать её — важная задача.
Но главное, что нужно понять из происходящих в обществе перемен в области сексуального — что это всё в конце концов совсем не война полов, где какой-то может одержать победу над другим, и не просто потребительская борьба за сексуальные наслаждения. Принимая себя и остальных без каких-либо навязанных нам ограничений (культурой, религией, глянцем или чем-то ещё), и мужчины, и женщины получат более осознанное отношение и к самим себе, и к своим партнёрам, раскроются как полноценные индивидуумы в области сексуального и смогут, наконец, отбросить массу комплексов и психологических проблем, которые тянутся за всеми нами целыми поколениями. Успехи в этой области придётся закрепить ещё ни одной генерации гениальных психологов, которые к настоящему моменту превратились в одну из важнейших профессий, а нам с вами нужно выработать более осознанное отношение ко всему вокруг и принимать перемены, отбросив ороговевшие клише.
Является ли этот факт подтверждением того, что женщина перестала быть объектом? Как новое положение женщин в обществе изменило природу гендерного осознания? Основа отличий между мужчиной и женщиной — в природе или в воспитании, в навязанном или в заложенном веками? Ответы на эти вопросы продолжают искать учёные всего мира, а мы попытаемся коротко обозреть историю вопроса и проанализировать настоящее положение вещей.
Феминизм
Якобы с самого начала мира мужчина двигался вперед с копьём над головой, осваивая новые пространства, женщина же сидела на корточках, собирая плоды и рожая детей. Так было принято думать всегда, детей учили этому в школе, никто не задумывался о том, что мы не знаем ничего о тонкой организации жизни наших далёких предков, тем более что недавно был опровергнут миф о природной полигамности мужчин и моногамности женщин.
За последний век с небольшим женщины сбросили с себя навязчивый (или навязанный) образ прикованной к дереву (к коттеджу, замку, пещере, избе) рабыни. Им удалось убедить мужчин в том, что они достойны голосовать и ездить в общественном транспорте, разводиться, получать высокие должности, открывать собственные фирмы, заниматься искусством и наукой (в этом отношении прекрасной иллюстрацией будет хотя бы Мириам Мирзахани,
У вас нет прав на просмотр ссылок, пожалуйста: Вход или Регистрация
Можно сказать, что на полноценный оргазм имеют шанс только те женщины, которые смогли выбраться из густой жижи патриархата с помощью образования и ориентированностью на прогрессивную систему социальных отношений.
Несмотря на то что мы продолжаем существовать в патриархальном обществе, несмотря на то что ежедневно миллионы женщин подвергаются сексуальному насилию на улицах и в семьях, несмотря на то что девушкам до сих пор страшно возвращаться ночью домой в одиночестве, три волны феминизма не прошли зря. Они существенно подточили камень патриархального общества.
Так уж получилось, что наше общество, мужское общество, общество рассудочное, логически обоснованное, стремящееся, всегда искусственно давило природность, мистику, всё феминное, женское, порывистое, интуитивное. Так было в Древнем Риме, в Греции, так было всегда, женщины были изолированы от общества, затолканы за деревянные решётки, им вдалбливалось с пелёнок, что они неполноценны, что они больны только потому, что они женщины. Любое проявление женского считалось болезнью или грехом — от менструаций до интуиции.
Путь к полноценному оргазму лежал через баррикады Французской революции, через конгрессы по защите прав женщин, через манифестации суфражисток за право женщин голосовать на выборах. В 1855 году суфражистка Люси Стоун сказала: «Мне недостаточно иметь права голоса и права собственности, если я не могу быть полноправной хозяйкой своего тела».
Путь к уважению и принятию в обществе лежал через экзистенциальные утверждения Симоны де Бовуар, которая впервые рассматривает проблему феминизма не как восстание всех женских масс, а как трагедию одной женской души, запертой в погребе мужских амбиций, религиозных и морализаторских предрассудков закостенелого европейского общества 1950-х. Симона де Бовуар впервые предположила, что женщина не пассивна от природы, пассивность и слабость навязывается ей обществом и воспитанием. Женщины середины ХХ века поняли, что они, подобно завязям, заключённым в тиски, не могут развиваться так, как должны.
ЛЮСИ СТОУН «Мне недостаточно иметь права голоса и права собственности, если я не могу быть полноправной хозяйкой своего тела».
Путь к полноценному оргазму лежал через баррикады Французской революции, через конгрессы по защите прав женщин, через
манифестации суфражисток за право женщин голосовать на выборах.
Женщина была жертвой мужского мифа, в который сама свято верила, и жила ради него, как Дон Кихот. Будучи преданной несуществующему, она бросала всю свою жизнь в никуда, так и не поняв ни саму себя, ни мира вокруг, так и не осознав своих сильных сторон, своей внутренней субъективной красоты и своих эрогенных зон, наконец.
Путь к осознанию женщиной себя как человека лежал через книги Вирджинии Вульф, сестёр Бронте и Филлис Чеслер, через поэзию Эмили Дикинсон и Сильвии Платт, через буйство Валери Соланас и её «Манифест общества уничтожения мужчин», через радикальный феминизм, через сексуальную революцию, через ярость, с которой феминистки XX века бросались на амбразуру. Получив экономическую независимость, существуя наравне с мужчинами в свободном мире, начав, наконец, жить, женщины вдруг осознали, что потеряли свою тайну, став в этой битве максимально естественными, они сбросили с себя личины порядочных жён или, наоборот, изнеженных пустышек, пахнущих пастилой и цветами. Энергия, которую женщины веками держали внутри себя, хлынула вдруг потоком и затопила весь прогрессивный мир.
Мужчины учились воспринимать женщин как равных себе людей. Этому способствовали сексуальная революция, кризис института брака, многочисленные войны, когда женщины вставали к станкам и занимались исконно мужской работой.
Пройдя через все ужасы ХХ века, потеряв мистический ореол и вновь завоевав его, женщина выбралась из кокона-объекта и обрела свою истинную сексуальность.
МАНИФЕСТ ОБЩЕСТВА УНИЧТОЖЕНИЯ МУЖЧИН Валери Соланас
Секс
Женщин, к счастью, больше не берут и не имеют. Но с другой стороны, женщин как будто больше не завоёвывают. Женщины перестали быть трофеями в оскорбительной для них войне самцов. Женщины перестали быть половыми органами на каблуках, репродуктивной системой с коровьими глазами, женщины больше не подвергаются детерминации. Впервые у девочки появилась возможность начинать жизнь с познания и осознания себя, а не с ожидания прекрасного принца.
Но значит ли это, что женщина перестала быть сексуальным объектом? Или это значит, что и мужчина, с его подпрыгнувшей шкалой нежности, с его новым чувством прекрасного, с его ежегодными депрессиями, тоже стал объектом?
Стоит заметить, что в конце ХХ века мужчины тоже стали подвергаться мифу о красоте, глянцевые журналы и рекламные плакаты заполонили образы идеальных оболочек мужского пола. То есть с приходом женщин в активную социальную и экономическую жизнь, мужчины начали заполнять своими телами пустующие ниши сексуальных объектов. Теперь внешность мужчины имеет значение едва ли не большее, чем его положение в обществе или благосостояние, потому что активные женщины уже совсем не так нуждаются в каменных стенах и надежных тылах. Они хотят красоты мужского тела, его тяжести, его любви. Они хотят, чтобы их ублажали.
Любовь перестала восприниматься женщинами как единственная цель жизни. Женщины поняли, что быть привлекательным объектом — оскорбительно, что важно быть привлекательным человеком. Женская сексуальность стала работать на саму женщину, а не на удовлетворение мужских потребностей. На истлевшем теле жертвенной любви как будто начинает расти новая любовь, не то чтобы эгоистическая, но существующая внутри самой себя, как будто в тени, в оберегаемом священном пространстве. Можно сказать, что молчавшая столько веков женщина вышла теперь за пределы языка.
Феминистки второй волны, просвещённые женщины на Западе и даже советские женщины, жившие в ситуации, когда всё нужно держать в руках, — воспитали ли они настоящих мужчин? Есть мнение, что исключительно благодаря сильным женщинам середины XX века Европа сейчас населена нежными, инфантильными мужчинами, которые впервые могут позволить себе осознанно не соответствовать маскулинному образцу. Их вполне устраивает спокойная жизнь в съёмных квартирах или, наоборот, нестабильный фриланс и вечное веселье. В определённой среде женщины добились своего — они торжествуют.
Женская сексуальность стала работать на саму женщину,
а не на удовлетворение мужских потребностей.
Впервые мужчину заставили задуматься о том, что женщина в принципе не может испытать оргазм от простого проникновения полового члена во влагалище. Секс перестал быть исключительно процессом проникновения. Сексуальные отношения перестали рассматриваться как доказательство мужской власти. А женщины получили право на продолжительные предварительные ласки и долгие поиски точки G, впервые средства массовой информации уделяют внимание женскому оргазму столько же, как и мужскому (в последнее время, наверное, даже больше).
Значит ли это, что женщины искусственно пытаются заинтересовать собой мужчин, когда пишут в глянцевые журналы колонки о том, как доставить им удовольствие, которого они заслужили? Но перестает ли белокожая девочка при этом быть сексуальным объектом?
Наверное, женщины давно повернули бы беспощадное колесо половых отношений в свою сторону, окончательно освободив себя от гнёта жертвенности, подтянув за прогрессивными мегаполисами остальной мир, но на их пути встал миф о красоте. Наоми Вольф в нашумевшей одноименной книге настаивает на катастрофическом вреде принятого обществом и средствами массовой информации шаблона в виде худой молодой женщины с правильными чертами лица и идеальным телом, который сводит на нет все усилия феминисток и заводит новых сильных женщин в тупик, полный не меньшего отчаяния, чем, например, религиозное давление прошлых веков. Раньше был стандарт «церковь, кухня, дети», теперь же существует другой стандарт — красота, ради которого многие образованные и умные женщины готовы годами оттачивать своё тело, подгоняя его под вымышленный шаблон. И опасность эта теперь может коснуться обоих полов — судя по всему,
У вас нет прав на просмотр ссылок, пожалуйста: Вход или Регистрация
Наряжая себя, обволакивая кружевом, нанося макияж, подтягивая грудь, думает ли женщина о том, что ей действительно нравится выглядеть именно так? Об этом думают женщины, имитируя оргазм не только вздохами и стонами, но и сокращением мышц, чтобы их мужчины никогда не догадались о том, что им нужно совсем другое.
К счастью, в этом бесконечном тоннеле познания себя, своего тела, своих прав, своей души есть просвет. В многоэтапном процессе окукливания, то есть очеловечивания, женщины то замирают на десятилетия, то совершают мощные рывки.
Для примера можно рассмотреть факт, что мужская половая система была досконально изучена уже к семидесятым годам ХХ века, причём для этого были использованы самые прогрессивные технологии и все извлечённые данные были сразу же внесены во все медицинские справочники. Что касается устройства женских половых органов, то внимание уделялось исключительно репродуктивной системе, то есть женщина до конца ХХ века в общем и целом рассматривалась медициной как машина по вынашиванию детей. О вспомогательной роли эрогенных зон и клитора мужчины знали и использовали их, только чтобы подготовить женщину к проникновению.
О том, чтобы изучить клитор досконально и приравнять его мужскому пенису, не было и речи, поэтому никто, кроме, пожалуй, Мари Бонапарт и Фрейда, не занимался проблемой женского оргазма вплоть до конца ХХ века. Тем не менее научно доказано что в женском клиторе в два раза больше чувствительных нервных волокон, чем в мужском пенисе. Первая микроиннервация клитора с помощью МРТ была произведена лишь в 1998 году (при этом для изучения мужского пениса эта процедура была проведена вначале 1970-х), с помощью этой процедуры были установлены истинные размеры этого органа. Стало известно, что на поверхности видна только головка, остальная же и большая его часть находится внутри и опоясывает влагалище. Тем не менее только в 2009 году были сделаны первые трёхмерные УЗИ клитора и стало понятно: то, что считалось клиторальным оргазмом, на самом деле является глубоким вагинальным оргазмом, так как клитор уходит глубоко во влагалище. Эти и другие примеры говорят нам о том, что мы всё ещё достаточно мало знаем о физиологии женской сексуальности, а продолжать изучать её — важная задача.
Но главное, что нужно понять из происходящих в обществе перемен в области сексуального — что это всё в конце концов совсем не война полов, где какой-то может одержать победу над другим, и не просто потребительская борьба за сексуальные наслаждения. Принимая себя и остальных без каких-либо навязанных нам ограничений (культурой, религией, глянцем или чем-то ещё), и мужчины, и женщины получат более осознанное отношение и к самим себе, и к своим партнёрам, раскроются как полноценные индивидуумы в области сексуального и смогут, наконец, отбросить массу комплексов и психологических проблем, которые тянутся за всеми нами целыми поколениями. Успехи в этой области придётся закрепить ещё ни одной генерации гениальных психологов, которые к настоящему моменту превратились в одну из важнейших профессий, а нам с вами нужно выработать более осознанное отношение ко всему вокруг и принимать перемены, отбросив ороговевшие клише.
